«Тебе нравится моя комната? Ты знаешь, сколько раз я представлял тебя здесь со мной?»
Гвендолин отступила от него, ее левая рука погрузилась в застывшую лужу Нефрита. Она взвизгнула и вытерла клейкую субстанцию о свои джинсы, но продолжала ползти, пока затылок не коснулся стены. Потом она остановилась, обняла колени и заплакала.
«Я знаю,- сказал Кип, оставаясь на месте. - Я знаю, что я отвратителен. Так было всегда ».
Она не отвечала, даже не смотрела на него. Ее шепотные крики заставили Кипа захотеть обнять ее, поцеловать ее, сказать ей, что все будет хорошо, что теперь он будет заботиться о ней. Что она теперь его девушка.
Но я не могу заставить ее любить меня.
Его взгляд упал на маленькую пластиковую корзину для мусора, стоящую рядом с зеркалом. Все еще переполненную использованной тканью. Даже там, где Кип сидел через комнату, он мог видеть засохшую кровь.
«О, Гвендолин. Мы будем так счастливы вместе. Разве ты не видишь? Это всегда было так. Мы должны быть вместе. Он переполз по комнате, и когда он бросил взгляд на Гвендолин, она теперь наблюдала за ним, ее опухшие от слез глаза были покрыты черной субстанцией.
«Ты знаешь? Может быть, поэтому все это произошло. Так что мы могли бы быть вместе. Я имею в виду ... ты сейчас здесь. В моей комнате. Прямо как во сне. И это было бы невозможно, если бы ничего из этого не произошло. Это стоило того. Каждый из этих чертовых придурков заслужил это ... ты так не думаешь?»
«Не так, Кип, - сказала она дрожащим голосом, затем фыркнула и провела ладонью по носу. - Никому не нужно было умирать. Все, что тебе нужно было сделать, это спросить. Мы могли бы тусоваться вместе уже давно. Ты мне всегда нравился, Кип. Я всегда…»
«Мы могли бы тусоваться? Это не то, что я хотел. Я тебе всегда нравился? Ну ... я всегда любил тебя. Я не хочу тусоваться Я хочу, чтобы ты любила меня! Я хочу, чтобы ты любила меня так, как я всегда любил тебя».
Кип положил руки на мусорную корзину и вытащил горсть салфеток. Он открыл первый и вместе с кровью обнаружил несколько высохших шариков гноя. Он окаменел. В любом случае, Гвендолин собиралась съесть это. Она съела бы это, и тогда она полюбила бы его.
Ее взгляд упал на клубок тканей, зажатый в его кулаке.
«Чтоты делаешь?»
Кип подошел к ней, его ноги были полны жидкости, и с каждым шагом он издавал хриплый звук. Когда он приблизился, его кожа стала дрожать, надуваться и выкачивать гной, разбрызгивая сок во всех направлениях.
«Я просто хочу, чтобы ты любила меня, Гвендолин. Это все. Никто другой. Только ты»
Она попыталась вскочить на ноги и убежать, но она поскользнулась о Джейд, подняла ноги и упала на бок.
Кип не терял ни секунды. Он нырнул за ней, затолкнул салфетку ей в рот. Потом другую. И другую.
Она боролась, и хотя он ничего не чувствовал, было приятно, что она под ним. Его кожа напротив ее кожи. Их плоть соединяется в одно существо.
«Кип?» - сказала она, ее голос был высоким и мечтательным.
«Я здесь. Я всегда буду здесь»
.
«Я… ты мне нужен».
* * *
Пулевые ранения Чака все еще извергали черную жидкость, как будто этому не было конца. Его кишки выглядели разорванными, словно какое-то животное порвало их. Разжевано и разорвано на ленточки.
«Жаба жива. Ты чувствуешь его? - когда Чак сказал это, его глаза разъехались в разные стороны. Один указывал на потолок, другой на пол, но он все еще мог видеть Зака. – Он мой. АААА!»
Зак встал, его спина пропиталась жидкой плотью. Задняя часть его головы пульсировала от удара, который он получил, и его зрение начало расплываться. Но когда Чак шагнул за порог и направился к нему, вытянув обе руки, эта чертова улыбка растянулась так сильно, как только могла, Зак протянул руку к своей талии и вытащил пистолет. Чак остановился и рассмеялся, схватил трубку своего кишечника и начал поглаживать ее.
«Что ты собираешься делать с этим?»
Зак позволил Чаку сделать еще несколько шагов, прежде чем нажать на курок. Пуля попала Чаку в лицо, откинула голову назад и брызнула черным на стену позади него. Он пошатнулся, но не упал. Зак бросился вперед, ткнул ствол в левый глаз Чака, затем нажал на спусковой крючок.
На этот раз Чак упал и ударился о пол своим разрушенным черепом, брызнув разноцветной жидкостью. Материал впитался в волосы Чака, спутал их. Его глаз был дымящимся беспорядком из разорванной плоти черного цвета.