Он даже успел подняться наверх и вернуть порядок в свою спальню.
Когда всё это было сделано, и эльф уселся в ожидании за стол, его чуть-чуть насторожило отсутствие запахов со стороны кухни. То есть, они, конечно, были, но… Он не успел додумать эту мысль, потому что в проёме показался кончик носа Гном и она выкрикнула:
- Закрывай глаза! И сиди так до тех пор, пока я не разрешу их открыть!
Мужчина слышал, как топали тихонько туда-сюда её маленькие ножки, обутые в мягкую обувь. Всё ближе и резче становились различные запахи, переплетавшиеся между собой, а также с запахом хвои, с утра витавшим в гостиной. Но все они были ему давно знакомы, и с не меньшим удивлением, чем встретил появление Гном из камина, эльф обнаружил, что пытается распознать среди них тот до невозможности притягательный и новый, который исходил именно от неё.
И это получалось – тогда, когда спеша расставить на столе результаты своих получасовых стараний Гном несколько раз проносилась мимо совсем рядом с Риэлем, слегка задевая его краем своей коротенькой юбочки. В эти моменты эльф делал особенно глубокие вдохи и пару раз даже хотел почему-то протянуть руку и дотронуться до своей гостьи.
- Ну, всё! Открывай! – торжественно сказала Гном, и даже по голосу было понятно, что она улыбается настолько широко, насколько это вообще возможно в состоянии довольства и радости, излучаемых ею в пространство гостиной и согревавших воздух вокруг ничуть не хуже, чем с этим справлялся огонь в камине.
Риэль посмотрел на свой стол, на то, что стояло на нём, и понял, что после ужина снова придётся ломать голову над желаниями. Все тарелочки вместе с их содержимым выглядели, конечно, очень красиво – видно было, что Гном не просто старалась, а почти творила магию, иначе Риэль и не представлял, каким бы образом ей удалось из обычных овощей сделать самые настоящие картины и скульптуры.
Нарезанные тонкими ломтиками, полосами и спиралями овощи разных цветов чередовались между собой, и вот на одной тарелке расцветал дивный цветок из тысячи лепестков. Крайние уже посветлели, те, которые наполняли середину, плавно сменялись от белого к розовому, а бутон, ещё не успевший раскрыться, притягивал взгляд смешением нежного розового и тёмно-фиолетового цветов.
На соседнем блюде из невзрачных моркови, брюквы и пастернака вперемешку с маленькими зелёными соцветиями капусты красовался дивный фруктовый сад, ведь из каждого овоща Гном умудрилась вырезать неотличимые от настоящих миниатюрные копии плодов и ягод и расположила их на стручках перца и фасоли, словно на ветвях и гроздьях.
Но самым прекрасным был тёмно-бордовый лебедь из свеклы, отдельные перья которого были выполнены из художественно нарезанных клубней земляной груши и светлыми искрами придавали тёмному образу объём и глубину.
Картины ласкали глаз, но не вызывали у Риэля ни малейшего желания их попробовать. Потому что все овощи как были, так и остались абсолютно сырыми. Эльфы, конечно, большие любители всех видов растений, но, как и большинство цивилизованных людей, предпочитают есть их в термически обработанном виде. Особенно мужчины и особенно зимой.
Не добавляла аппетита и россыпь твёрдых засушенных бобов и ягод, раскиданных между блюдами и символизировавших, по-видимому… Что-то символизировавших.
- Ну-у? – протянула Гном, ожидая похвалы и радости в глазах эльфа.
- Я заметил, что «ну» - твоё любимое слово.
Риэлю просто необходимо было что-то сказать, чтобы дать себе ещё немного времени настроиться на принятие пищи.
Гном не обратила никакого внимания на последнее замечание, уселась напротив и, заглядывая мужчине в лицо, попросила:
- Начинай.
Риэль вдохнул, выдохнул и в замешательстве пошевелил пальцами – на столе не наблюдалось ни одного столового прибора. Девушка сорвалась с места, подбежала к ёлке и сорвала с неё пару вилок.
- Надо было их красиво обернуть и обвязать бантиком, тогда эти вилки были бы совсем настоящими тебе подарками! – тараторила она, возвращаясь к столу и протягивая Риэлю прибор.
Надо ли говорить, что праздничный ужин длился недолго, прошёл под хруст сырых овощей на зубах эльфа и замершую в ожидании чуда Гном, почти распластавшуюся на столе верхней частью тела? Она не отрываясь следила за каждым движением мужчины и за любым изменением его мимики по мере того, как ему приходилось пробовать поочерёдно все шедевры. И самая искренняя благодарность, к расстройству Гном, отразилась на его лице тогда, когда она разрешила ему не пробовать твёрдую фасоль, а так и оставить её новогодним украшением на дивной поляне праздничного стола.