- Знакомая тема? - спрашиваю у гномов.
- Нет, такое вижу впервые, - отвечает Франк.
Рой пожимает плечами, тыкая на соседнюю стену. Тут горят высокие дома, беснуются толпы аборигенов, вооружённые факелами и вилами. Среди восставших можно узнать представителей всех сословий. Взглянув ещё раз на первую картину, вижу, что царь скорее мёртв, нежели жив, потому что неестественно откинулся, выронив кубок. За троном видна малая комнатка. Там, у характерно монолита управления игровым замком, стоит люлька. Скупыми линиями изображены разбегающиеся няньки.
Лезу в интерфейс, вижу, что за прошлое подземелье взял два уровня. Система предлагает изучить один из талантов: 'Богатство' или 'Меткая стрельба'. Первый автоматически начисляет две с половиной сотни монет в сутки, это можно прокачать до тысячи. Второй увеличивает точность из стрелкового и метательного оружия, для меня и моих бойцов поблизости. Выбор для меня очевиден: 'Всё моё! - Пусть вякнет злато. Всё возьму! - ответит сталь'. Система продолжает искушать, предлагая выбрать теперь между 'Драгоценностью' и 'Лидерством'. Одно генерирует ежедневно по мере редкого ресурса - драгоценному камушку, другое прибавляет на единичку моральный дух всему моему племени. Оба таланта можно прокачать до трёх единичек соответствующего вида. Только моральный дух действует постоянно, а бриллианты по случаю. Выбор опять очевиден. Доступные с ростом уровней очки характеристик, традиционно, пускаю на скорость реакции, поднимая её на процент за каждый новый уровень. Однако, все шесть слотов под таланты заполнены. 'Мастер шарпшутеров' имелся изначально. 'Молотобойца' я получил, активировав оружие военачальника драугров. Остальные законно дал рост уровней.
'Захватите резиденцию и удерживайте минуту' - читаю свежую корреспонденцию.
Крадучись подхожу к перекрытому витражами проходу и осторожно выглядываю сквозь дымчатое стекло наружу.
Огромный зал, в верхней точке которого стоит трон, с телом в пурпурном плаще. Вокруг отпившего своё 'гаранта' застыли минотавры в бронзовых кирасах с обоюдоострыми секирами - лабрисами на могучих плечах.
Эти телята отличаются особой верностью своему владыке. Они наивны, абсолютно честны, прямолинейны и добродушны от природы. Их моральный дух не может сделаться меньше нуля, ни при каких обстоятельствах. Если сюзерен поднимет налоги до беспредела, свершит ряд проступков, которые отвернут от него всех подданных, то нанятые когда-то минотавры, сохранят лояльность при любых раскладах, не требуя платы. Только смерть владыки освободит рогатых бойцов от клятвы верности.
Тело государя не подаёт признаков жизни, а рогатые перекрыли путь к маленькой дверце позади трона, значит там, в люльке наследник.
Вниз от резного кресла почившего царя вели ступени, органично переходя в небольшие террасы.
Первую сверху из таковых занимала тройка особо рослых, мохнатых бойцов из местных аборигенов, облачённых в ярко синие латы, красиво украшенные чеканной золотой листвой, вооружённых небольшими шипастыми щитами и палицами.
- Так это же йети! Не знал, что у них может быть цивилизация, - удивился я.
- В игре всё может быть, но я никого, кроме минотавров и тушки на троне не вижу, - заметил Рой.
Следующую от вершины террасу занимали, шестёрка купцов, ряженных в разноцветные богатые ткани. Ниже на подобных площадках последовательно выстроилась девятка жрецов в своих чёрных и белых балахонах с дубовыми листьями и крестьянство из дюжины деятелей в добротных рубахах.
Напротив этой сословной пирамиды мерцали притушенные врата порталов.
Вдруг, проходы озарились светом, из них выскочил десяток бомжеватого вида недокормленных созданий, в которых я с трудом признал всё тех же йети. Метая в сторону трона горящие факелы, визитёры рванули вверх по ступеням.
- Они же все невидимки, - воскликнул я, осознав, что йети, выстроившиеся под троном, виделись мне полупрозрачными, пока оставались неподвижны.
- Известно, что йети невидимы, когда замирают, - заметил Франк.