Умолкли вѣтеръ и ручей, и явился гномъ.
То былъ маленькій прозрачный человѣчекъ, свѣтящійся карликъ, подобный синему блуждающему огоньку… Онъ смѣялся тихо и беззвучно, прыгалъ съ камня на камень, вертѣлся со стремительной, чудной быстротой. То погружался онъ въ воду и продолжалъ двигаться и свѣтиться въ глубинѣ, сверкая всѣми цвѣтами радуги, какъ прозрачный драгоцѣнный алмазъ, то снова появлялся на поверхности, кивалъ блестящей головкой, махалъ прозрачными ручками, кривлялся и прыгалъ такъ, что въ глазахъ рябило.
Марта увидѣла гнома и, глазъ не спуская, слѣдила за всѣми его дикими движеніями. И наконецъ, когда злой и лукавый духъ побѣжалъ вверхъ по скалистому склону Монкайской горы, потрясая своими искрометными волосами, она, какъ безумная, бросилась вслѣдъ за нимъ, повинуясь непреодолимому влеченію…
— Магдалена! — призывалъ вѣтеръ въ вышинѣ.
И шагъ за шагомъ, точно во снѣ, удалялась Магдалена, слѣдуя за вѣтромъ, который вздыхалъ въ отдаленіи, замирая въ пространствѣ. И она шла все дальше и дальше, точно повинуясь дружескому голосу…
И все замолкло въ темномъ лѣсу, и зажурчалъ ручей, зашелестилъ вѣтеръ, какъ въ обычное время.
IV
Блѣдная, какъ смерть, въ глубокомъ ужасѣ, пришла домой Магдалена. А Марту напрасно прождали всю ночь.
На другой вечеръ, дѣвушки нашли разбитый кувшинъ на берегу ручья, подъ сѣнью тополей. Это былъ кувшинъ Марты, которая пропала безслѣдно. Съ тѣхъ поръ деревенскія дѣвушки стали такъ рано ходить за водой, что встаютъ для этого вмѣстѣ съ солнцемъ. Онѣ увѣряютъ, будто по ночамъ слышатся тамъ рыданья Марты, потому что духъ ея живетъ въ ручьѣ, заточенный злыми духами. Но достовѣрно объ этомъ ничего неизвѣстно, потому что всѣ боятся этого мѣста, и послѣ заката никто не отваживается сходить къ ручью, чтобы послушать, какъ жалуется душа несчастной дѣвушки.