Спешно созвали Магистры Скорый Совет и сели думать-гадать: что с влюбленными делать? Как так сообразить, чтоб, значит, и орки сыты и эльфы целы? Сперва предложили: обручить Сабрину и Бульбона, да и дело с концом. Но тут старики, что Свод Законов писали, возмутились: что значит, "обручить"? Закон он не дышло; нельзя просто так вот взять и зад им подтереть! А с другой стороны глянуть - так и кишки родные дороги, а ведь выпустит их Бульбон окаянный и ничего заразе за то не будет.
В общем, и так не так и иначе не эдак. Думал Совет, думал-гадал, а солнышко уже к закату склонилось. Тут уже не думать - тут тикать надо, если живот дорог!
И тут господину Гнусу Крючкотвору, тогдашнему Спикеру, пришла в башку мысль столь же простая, сколь гениальная: а давайте, господа, мы Бульбона запишем как эльфа! Документа у него все равно нет, а чтоб жениться документ надобен. Вот мы ему и выдадим, а в бумажке запишем - "Бульбон, эльф". И никаких проблем!
Совет чуть на потолок не залез от такого предложения: так же нельзя! А Гнус им на то: а где записано, что нельзя? Вот где? Достали Свод; стали в нем копаться и что бы вы думали? Нет такого закону, чтоб запрещал орку на бумаге эльфом стать и не было никогда. Верховный Магистр, господин Рационус Разумный хотел было воспротивиться: мол, нет такого закону, потому как нет и закону, что б запрещал голым по лесу бегать и песни орать, да на свиньях в лунную ночь летать, но его к окну подвели и показали орков, что внизу, во дворе, уже мечи точили.
В общем, когда Бульбон за ответом явился, изложили ему идею Гнуса. Бульбон, правду сказать, ошалел от такого предложения, и, быть может, возмутился бы со смертельным для Магистрата исходом, да рядом суженая Сабрина стояла. Смекнул Бульбон, что при невесте сказать "не хочу эльфом быть!" оскорбит эльфку по самое не могу. Да и то - какая разница, как ты в какой-то дурацкой бумажке записан? Почесал Бульбон затылок и согласился.
В общем, обручили Бульбона с Сабриной. И отбыли молодые восвояси счастливые - жить, как говорится, поживать, не ведая того, что давеча на пару с Гнусом натворили.
А натворили они ого-го чего. Потому как право у нас в королевстве это... как его... пре-цен-ден-тно-е. Попросту так получается: ежели тебе можно, то почему мне нельзя?
Через год уже три тыщи подданных Фунтика себя из орков в эльфы да из людей в гномы переписали. А Магистраты переписывали - куда деваться? Нет закону, чтоб запрещал!
В королевстве же, тем временем, такой бардак начался - во время Большой Войны лучше было. Королевское терпение лопнуло, когда Блюм Прохвост, гном, что на короля покушение учинил, из каталажки сбежал, и пока его стража ловила, переписался эльфом. И все - отпустили Блюма, потому как в королевском указе было записано: "...четвертовать на площади преступника Блюма Прохвоста, гнома..." Про то же, что творилось в Гильдиях и говорить нечего: спокон веку в горняки только гномы шли, в Администраториум - только люди, эльфы же ворожбой да архитектурой занимались. И все как нельзя лучше шло, потому как у каждого из нас талант к чему-то своему: у гномов- любовь к камню и разумение в горном деле, у людей - ушлость и умение думать необычно - всякий по-своему был нужон и в своем деле. А теперь попадется какой гном ледащий, что в руднике спину гнуть не хочет, а желает задницу на кресле отсиживать - перепишется в люди и пойдет в Бюрократы. И ведь толку от него там что с козла молока, так нет - абы не работать.
Собрал тогда его величество Фунтик Верховный Магистрат и стал их допрашивать: мол, по какому-такому разумению, етить вашу мать, развели в королевстве непотребство? Чего подданные с жиру бесятся? А господин Гнус - вот тот самый - и говорит: потому, ваше королевское сиятельство, что хотят свободы, равенства и братства. А что ему было говорить - уразумел бы Фунтик, что бардак этот гнусова работа, полетела бы голова Спикера с плахи аж подпрыгивая.
И вот тут дал уже Фунтик маху. Запиши он тогда железной ручищей в Законе - "нельзя!" - никто б и не пикнул. Однако ж нет; захотел, курва, прослыть среди потомков монархом широких взглядов и в истории отметиться. И сказал: ах, свободы и равенства, говорите? Ну, так устройте им свободу и равенство; пусть знают, какой я добрый и справедливый король!
А Совет что - рады стараться! Смекнули умы государственные, что тоже в истории отметиться могут: "приняли, значит, такие-то и такие-то знаменитый закон и записали его золотыми чернилами на страницах Свода навеки, за что честь им и хвала..." Закатили в зал заседательный сорок бочонков крепчайшего спирту и там заперлись - вершить судьбы мира.