– Конечно, мы сами пришли, – кивнул Харальд и протянул руку для пожатия. – Меня Харальд зовут, а это Стобратте.
Кузнец поглядел на протянутую руку и отвернулся.
– Идите отсюда. Наглые вы, не по пути нам с вами.
– Пойдем отсюда, – потянул друга Стобратте. – Потом зайдем, действительно плохо начали разговор.
Зайдя к кожевнику и забрав кожу, гномы устремились домой. А там как раз отоспалась Фрейя, которую Харальд обходил немного стороной. Та себя виноватой не чувствовала и извиняться не собиралась.
– Ну что? – спросила она. – Много кожи?
– Кирас на семь хватит, – ответил Стобратте. – Как тут было?
– Да спокойно, – ответила за рукодельницу Махаллат. – Шахта копается понемногу, лежанки сделали получше, костровище нормально выделили. Обживаемся, в общем, – подвела итог она.
Стобратте снова пошел в шахту, а Харальд, опасаясь повторения вчерашнего фиаско, встал на стражу. Фрейя, поглядывая на кузнеца без кузни, принялась шить доспехи, а Махаллат продолжила обустройство лагеря. Прошел час, два, все было тихо и спокойно. Из шахты вылез чумазый и счастливый Стобратте:
– Серебро тут найдем, вот бороду готов прозакладывать, найдем.
– Мифрил бы, – откликнулся Харальд.
– Мифрил бы, – согласился Стобратте.
– Гно-о-о-омы, – раздался протяжный крик откуда-то снаружи. – Выхо-о-одите, разговор есть!
– Да что вам всем надо то, – заворчал Харальд, снова самоназначенный на переговоры, и вылез из пещеры. – Ну здравствуй, человек.
– Э-э-э, меня Абдулла зовут, а тебя?
– Харальд, – хмуро ответил гном. – Чего тебе, Абдулла?
– Так вы ведь гномы! Я хочу купить у вас самоцветы! – ответил человек. – Дорого, – шепотом добавил он.
– Ты торговец что ль?
– Ну не архитектор же! – воскликнул Абдулла.
– У нас нет самоцветов, не докопались еще. Мы ж тут недавно.
– Прям совсем-совсем нет? – спросил торговец. – Я очень дорого возьму!
– Прям дорого-дорого? – снова сощурился Харальд. Он всегда щурился, когда торговался. – Вот за эти самоцветы сколько отдашь? – достал гном свой детский молот-амулет.
– Во-о-о-от, а говоришь нету! – обрадовался Абдулла. – За пятнадцать серебра возьму.
Харальд задумался. Цена была выше рыночной раза в полтора, а деньги им были нужны.
– Хорошо, – объявил он и принялся выковыривать самоцветы из молота.
– А у твоих друзей же наверняка тоже есть такие амулеты, может, они тоже продадут? – поинтересовался торговец.
– Не продадут, – отрезал Харальд.
– Ну, дело ваше, – подобиделся Абдулла, но тут же снова заулыбался. – Ох, хорош товар. И монетки серебряные хороши, а, гном? – подмигнул он Харальду.
– Только крайняя нужда заставила меня это сделать, – ответил гном. – Приходи через месяц, может, докопаемся до самоцветов.
– Хорошо, гном, – кивнул Абдулла и пошел прочь.
– Абдулла, стой! – окрикнул торговца гном. – А ты чего это, один путешествуешь?
– Ну да, – ответил тот. – А чего бояться честному торговцу? Я кому надо денежки чик-чик, – сделал Абдулла характерное движение пальцами.
Покачав головой, Харальд вернулся к своим и рассказал о странном торговце-одиночке.
– Какой-то он чудной, – подвела итог Махаллат, и все вернулись к своим делам.
Солнце понемногу садилось, окрашивая деревья в золотистый цвет. Светило садилось за горами, так что их тени четко выделялись на фоне освещенного леса. Птицы перепархивали с ветки на ветку, оглашая лес пронзительными криками. Было по-летнему тепло и хорошо.
Вся гномья семья собралась вокруг костра, слышались шутки и смех, пиво и мясо уходило стремительными темпами. Гномы нашли свое место под этим небом и пытались сделать его как можно уютнее.
Покряхтывая, Харальд поднялся на ноги:
– Родичи! Давайте выпьем же за это чудесное место, в котором мы нашли свой дом! Стобратте, Махаллат, Фрейя, Торгрим, Улаф, Зейн, Бьорн, астралопитек наш Василинча и еще двое, которые отправились спать. Ребята, вы самые могучие. Вы – моя семья и я вас люблю больше жизни. Я готов за вас хоть в огонь, хоть к тараканам на север. У нас вся жизнь впереди, давайте же потратим ее на что-то серьезное. На такое, чтобы наши потомки, увидев результаты наших стараний, сказали «они были великолепны!». Выпьем же!
Рев гномьих глоток был ему ответом. Все чувствовали себя дома и были счастливы. Хотелось сворачивать горы, искать мифрил, ковать доспехи, вырубать из скал красивейшие переходы и барельефы.
Через пару часов гномы разошлись по лежанкам – завтра новый трудовой день, надо было выспаться перед ним. Только Фрейя да Бьорн оставались возле входа в пещеру. Гнома шила – ей было достаточно и света костра, а медведь просто любил находиться возле хозяйки.