Едва машина остановилась, из подъезда выбежала Наташа, отворила дверцу и кинулась ко мне — села рядом, обняла.
— Гурамчик! Глупый мой Гурам! Пьяный, да?
— Да, пьяный я, Наташка!
— Давай руку, упадешь еще!
— Положим, не такой уж я пьяный! Взгляни-ка, сколько на счетчике, бумажник в кармане пиджака.
— Уже уплачено, вам еще сдачи полагается, — заявил шофер, бренча мелочью.
— Оставь себе.
— Спасибо.
Медленно поднимаемся по ступенькам.
— Квартира восемнадцатая — не наша, девятнадцатая — не наша, двадцатая — тоже не наша, двадцать первая — мимо, двадцать вторая — тоже! Стоп! Вот она — квартира номер двадцать три.
Наташа отпирает дверь и по старому русскому обычаю кланяется мне в пояс:
— Добро пожаловать! Да будет счастливым ваш приход!
— Аминь! Аминь!
Родители Наташи уже несколько лет за границей. У них двухкомнатная квартира, но Наташа надеется, что, когда они вернутся, получат другую.
Одна комната является гостиной, вернее, выставкой пепельниц Наташа не курит, просто коллекционирует пепельницы. Число экспонатов подбирается к сотне. Вторая комната — спальня В ней одна кровать зато необъятной ширины, и несколько зеркал, — любуйся на себя с разных сторон! Нравится женщинам вертеться перед зеркалом. И можно ли их осуждать?
— Наташа, ровно в девять я должен быть у директора.
— Дать тебе боржоми?
— Нет, поставь у кровати.
— Больше ничего не нужно?
— Ничего. Который час?
— Через восемь часов ты должен быть у своего директора.
— Скажи, который час? Нашла время для высшей математики!
— Ноль часов пятьдесят минут!
— А ты не ложишься?
— Сейчас, сделаю только кое-что.
Постельное белье накрахмалено Как приятно, черт подери! Не то что в спальном мешке. Можешь растянуться во всю длину, раскинуть ноги, руки. А в спальном мешке… А что, собственно, в спальном мешке? Бывала нужда, так и вдвоем умещались…
Глаза слипаются. Чувствую, проваливаюсь в сон. Интересно, кому это Наташа звонит в середине ночи? Отчетливо слышу, как крутится диск. Нет, снится, верно.
Проснулся я в половине девятого. Завел часы. Подозрительно тихо.
— Наташа!
Ни звука.
— Наташа! Куда она делась?
На столе в кухне три бутерброда — два с ветчиной, один — с маслом и сыром. Чашка, термос и записка «Гурам, я на новой работе. Ехать туда — целых сорок минут. Расскажу все вечером Вернусь без четверти семь. Кофе — в термосе. Целую своего глупыша Наташа».
Проспал! Я одеваюсь в темпе, глотаю кофе запираю квартиру и, сунув ключ под половик, сломя голову слетаю по лестнице.
У подъезда в черной институтской «Волге», улыбаясь, дожидается Игорь.
— Молодец, Озеров! Опаздываем!
— Здравствуй, Гурам, — напоминает мне шофер.
— Здравствуй! Здравствуй!
— Хорошо спалось? — Игорь хлопает меня по плечу, что означает: ладно, можешь не отвечать, догадываюсь, дескать, недаром же я твой наперсник.
— Прекрасно!
В жизни не говорил большей правды.
— Давай жми! Как можно быстрей! — заторопил Игорь шофера.
В приемной директора трио блондинов обсуждало вчерашний вечер.
— Соленого огурчика не хочется? — заботливо спросил меня первый блондин.
— Спасибо, кофе пил.
— Проходите, шеф ждет, — пригласила нас Инка-секретарша. — Здравствуйте, Гурам.
— Смотрите, как заалела! — не замедлил отметить второй блондин.
— Поистине любовь слепа! Что между ними общего — северное сияние и таежный медведь! — патетически молвил третий блондин.
— Здравствуй, Инка, прекраснейшая дочь Севера!..
— К шефу, Гурам, к шефу! — прервал меня Игорь.
— Если не выйду из кабинета живым, сообщите моей маме, что…
Ребята не дали договорить. Открыли дверь, спрашивая: «Можно?» — подхватили меня под руки, и мы предстали пред директорские очи.
— Привет сибиряку! — Директор улыбнулся и тут же принял строгий вид.
— Здравствуйте… — Я тяну, медлю. Ребята смотрят выжидательно. Чувствую, и директору любопытно, как обращусь к нему в этот раз. Мы с ним при всякой встрече придумываем новое обращение, это приняло характер спортивного соревнования. — Здравствуйте, дядя Гриша.
Этого явно не ожидали. Признаюсь, я и сам растерялся — не собирался так по-приятельски, фамильярно… Пауза. Потом дружно смеемся.
— Времени у нас мало, — начал директор. — Ровно через сорок минут еду на заседание совета. Рассказывай, Гурам, что у вас в тайге? Как идут дела? Какие трудности? Слышал, тамошнего секретаря райкома сменили? Что новый, ничего?