А в какой стороне искать дальше, спорят много лет. Проведенные до сих пор изыскания подтверждают лишь одно — бессмысленно искать продолжение месторождения как на востоке, так и на западе. В свое время изыскатели и исследователи — академики, доктора и вся мелкая сошка — настаивали на разведке в восточной стороне. Миша Пельменев, настоящий сибиряк, много смеялся над этим и досмеялся — отстранили его от темы. Сменивший Пельменева Юрий Александров подтвердил его правоту, но сам почему-то все стремился к западу. Возможно, его, ленинградца, манила родная сторона, кто знает. Но западное направление тоже не оправдало надежд, и разведка, как тогда говорили, «стратегического элемента» в том районе была прекращена. Но тут зашумели академики: говорили же, дескать, ищите в восточном направлении! Разведка возобновилась. Причем директор снова поручил ее Александрову. Александров призвал Пельменева, а тот — меня, и снова образовалась «антивосточная» экспедиция. Мы даже не пытались искать на востоке, хотя директор настаивал — его вынуждали к тому. Он согласился искать на востоке, но, когда приехал осмотреть разведучасток, мы убедили его в том, в чем убеждены были сами. И он распорядился не тратить больше времени на восточное направление. Вскоре от института потребовали схему выделения «нашего элемента» промышленным путем. Я привез две тонны руды и вот узнал теперь, что средства нам выделены неограниченные. Юрия Александрова интересуют сейчас две вещи — результат эксперимента и наш «дебет-кредит». Результатов эксперимента я ему не повезу, их еще нет. Вопрос финансов — ясен. Не ясно одно: в каком все же направлении искать руду — в северном или южном? Геологические условия в обе стороны одни и те же, абсолютно одни и те же отложения и структуры. Определи, Гурам Отарашвили, угадай, коль стал прорицателем! Ну, а если серьезно? Видимо, надо исходить из единственного достойного внимания факта — наша структура сужается к северу, значит, в северном направлении легче будет выявить рудоносную жилу. И времени понадобится меньше, чем если идти на юг.
Миша Пельменев давно ратует за север, с некоторых пор и Юра Александров склоняется к его мнению. Один я колебался до сегодняшнего дня. Но сейчас словно прозрел. Буду же решителен. Мы вышли на передовую линию фронта. Так вперед! Вперед на север, где сужается структура…
Хотел бы я знать, почему структуры сужаются к северу?.. Думай над этим, Гурам, думай, а пока что займись билетом.
Хорошо, когда телефон рядом.
— Это хозяйка?
— Да.
— Вы не заказали мне билета?
— Заказала, понятно. На завтра — в три часа из Домодедова. Александрову отправила радиограмму, сообщила, когда прибудешь.
— Потрясающая женщина! Спасибо.
— Не говорите в трубку все, что думаете.
— Извините, дорогая хозяйка гостиницы, извини, моя прекрасная Мирандолина!
До встречи с Инкой больше двух часов. Самое разумное — отдохнуть немного, прийти в себя после приступа… А что нужно от меня Инке, молоденькой, хорошенькой, ветреной Инке? Говорят, что она и наш директор… Сочиняют, конечно. И у нас в институте распускают сплетни. А Инка прямо создана быть объектом пересудов. Хорошенькая, легкомысленная или, определяя по-современному, сексуальная особа. Да, в Инке много этого самого секса. Вот и ходят о ней разные «сексуальные» сплетни, хотя никто ничего достоверно не знает. Не станешь ведь спрашивать директора: а правду говорят о вас с Инкой? У директора достаточно красивая жена и достаточно много работы, но одно время ходил слух, что работа с «нашим элементом» лишила его интереса к женщинам. Директора задело за живое, и, желая доказать обратное, он взялся покорить самую красивую женщину в институте. Уверяли, что успеха не имел, но это не так. Директор восстановил попранную было мужскую честь, а красивая сотрудница покинула институт. Сейчас она видный ученый. Появление Инки в должности директорского секретаря совпало с уходом той особы, и досужие да не в меру любознательные тотчас занялись хорошенькой Инкой.
Злоязычники, верно, и меня с Александровым и Пельменевым не обошли своим вниманием — мы тоже давно работаем с «нашим элементом». Обнаружили его, кстати, неожиданно. Сначала производились поиски совсем другой руды; кто-то случайно измерил содержание «стратегического элемента» и закричал — спасайтесь, братцы! Многие слабовольные сбежали, но мы — мы удовлетворились удвоенной нормой молока и стали ломать голову: в какой стороне вести разведку — в восточной, западной, южной или северной? Надеюсь, вы поняли — в том же самом районе, в тех же самых структурах мы искали совсем другую руду, о «нашем элементе» речи не было. А потом, когда ее обнаружили, наш милый директор сосредоточил главные силы на поисках, как мы говорим, «нашего элемента». Теперь, кроме геологов, им заняты ученые и инженеры в самых разных областях науки. Для исследовательских работ, связанных с «нашим элементом», создан целый институт, в собственной гостинице которого я и пребываю, коротая время до встречи с Инкой-секретаршей.