Иоанн восстанавливает рассуждения совета об Иисусе: «Что нам делать?.. Если оставим Его так», чернь может оказать поддержку новоявленному царю иудеев, «и придут Римляне и овладеют и местом нашим и народом».[364] Первосвященник Каиафа доказывал, что «лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб».[365] Даже Иоанн вынужден был признать политическую дальновидность этих слов: он записал свой рассказ уже после Иудейской войны 66–70 годов, закончившегося полным разгромом восстания против Рима, которое, если верить Иоанну, предвидел Каиафа: Храм сожжен до основания, Иерусалим опустошен, каждый десятый житель убит.
Но если источники согласны в основных фактах, связанных с казнью Иисуса, сами христиане остро спорят об истолковании этих фактов. Откровение Петра из Наг-Хаммади рассказывает совсем иную версию истории распятия:
… Когда Он сказал это, я увидел, как будто Он схвачен ими, и сказал: «Что я вижу, о Господи! Что Ты Сам взят и Ты держишь меня! И кто тот, кто радуется над древом, смеющийся, и другой, они бьют его ноги и его руки?» Сказал мне Спаситель: «Тот, кого ты видишь над древом, радующегося и смеющегося, это живой Иисус, а тот, кому они забивают гвозди в его руки и его ноги, это его плотская часть, то есть замена, выставленная ими на позор, тот, кто уподоблен ему. Посмотри же на него со Мной!»[366]
Другой текст из Наг-Хаммади, Второе Слово великого Сифа, говорит от имени Христа:
Это был другой, — их отец — тот, кто пил желчь и уксус, это не был Я. Они били Меня тростью. Другой был поднявшим крест на свои плечи… другой был увенчан терновым венцом. Я же радовался в вышине над всем богатством архонтов и семенем их заблуждения, их тщеславия. И Я смеялся над их невежеством.[367]
Что это означает? Деяния Иоанна — один из наиболее известных гностических текстов и один из немногих открытых до Наг-Хаммади, переживший, фрагментарно, 355356357358 непрекращающиеся нападки ортодоксов — разъясняет, что Иисус вообще не был человеком; он был духовным существом, приспособившим себя для человеческого восприятия. Деяния повествуют, что однажды Иаков видел его стоящим на морском берегу в образе ребенка, но когда он указал на это Иоанну,
Я [Иоанн] сказал: «Какой ребенок?» И он ответил мне: «Тот, который зовет нас». И я сказал: «Это потому, что мы долго смотрели на море. Ты видишь неправильно, брат Иаков. Разве ты не видишь стоящего там человека, статного, красивого и бодрого?» Но он сказал мне: «Я не вижу этого человека, брат мой».[368]
Пойдя на берег посмотреть, они были смущены еще больше. Согласно Иоанну,
Он явился мне вновь скорее как лысый с густой ниспадающей бородой, а Иакову как молодой человек с едва появившейся бородой… Я пытался увидеть Его, как Он есть… Но Он иногда являлся мне как маленький невзрачный человек, а затем вновь смотрящим на небо.[369]
Иоанн продолжает:
366