Из других замечательных христианских каббалистов конца XV — XVI вв. следует назвать кардинала Эгидио де Витербо (1465 — 1532) (автора книг “Шхина” и “О еврейских буквах”), францисканского монаха Франческо Джорджио (1460 — 1541) (в своих сочинениях “De Harmonia Mundi” и “Problemata” он много цитирует рукописи книги “Зогар”), Пауло Риччио (переводчика талмудических трактатов на латынь), Йосефа Гикатиллу (его сочинение “Шаарей Ора” (1516) содержит учение об эманации сефирот как раскрытии Божиих Имён), Гильома Постеля (1510 — 1581) (переводчика части “Зогара” и “Сефер йецира” на латынь), Иоганна Видманштеттера (собравшего огромную библиотеку каббалистических рукописей, сохранившуюся до наших дней). Каббалой интересовались Джордано Бруно, Томмазо Кампанелла, Мишель Монтень, Джон Мильтон…
В еврейской среде в эпоху Ренессанса происходит критика каббалы за близость к неоплатоническим взглядам (р.Элия дель Медиго, р.Иегуда Мессер Леон). В то же время Йоханан Аллемано, р.Иегуда Абраванель, Абрахам Ягель и др. выступают сторонниками интерпретации каббалы в платоническом духе, утверждая её древнее аутентичное происхождение и видя в ней источник платонизма. Итальянский еврей Абрахам Ягель (1553 — 1623) произвёл “иудаизацию” Зороастра, Гомера, Гермеса, Орфея, Прометея, Платона и пр. В XVII в. сходные воззрения исповедовал Шимон Луцатто.
В XVII в. в каббале на первый план выходят практико-магические задачи, каббалистическая символика соединяется с алхимией и астрологией (Генрих Кунрат, Роберт Фладд, Авраам фон Франкенберг). Эта ветвь христианской каббалы эволюционирует в сторону масонской и оккультной каббалы XVIII — XIX вв. В то же время в Англии возрождается интерес к теоретической каббале. В кружке “кембриджских платоников”, главными представителями которого были Генри Мор, Ральф Кэдворт и Джон Пордедж (с ними были связаны голландец Франциск Меркурий ван Гельмонт, немецкий каббалист Кнорр фон Розенрот (1636 — 1689), через посредство которого произошло знакомство с каббалой Лейбница.
В XVIII в. появился ряд исследований каббалы с точки зрения христианской богословской науки (Иоганн Буддеус, И.К.Шрамм, И.Клейкер и др.), в которых каббала рассматривалась как явление, внутренне чуждое иудаизму и заимствованное из христианских, греческих или персидских источников. В еврейской среде в это время происходят резко критические выступления против каббалы. Так, Соломон Маймон, усматривая в каббале некий тип специфически еврейской науки, считал, что она претерпела вырождение в результате своей склонности обнаруживать аналогии где бы то ни было, становясь “искусством безумия, упорядоченного методом” или “систематической наукой, покоящейся на самомнении” (3, 80). В XVIII в. традиция каббалы практически исчезает; её наследниками становятся оккультизм (масонство, “новое розенкрейцерство” и пр.) и еврейская религиозная наука XIX в.
В конце XVIII — начале XIX вв. возникает академический интерес к иудаизму и, в частности, к еврейской мистике. В еврейской учёной среде возникает школа “Wisseschaft des Judentums”, которая во многом опирается на концепции христианской каббалы. Один из первых представителей этой школы Нафтали Крохмаль утверждал, что каббала — древнее восточное учение, имеющее сходство с неоплатонизмом и гностицизмом. Одним из основоположников академического изучения каббалы был Михаэль Ландауэр, который сопоставлял еврейскую мистику с неоплатонической философией. Первой действительно академической работой по каббале была книга Адольфа Франка “Каббала, религиозная философия евреев” (5). Эта работа стала определяющей в Европе почти на столетие. А.Франк полагает, что каббала — древнее учение, предшествующее Александрийской философской школе и христианству; основные концепции каббалы, считает автор, происходят от зороастризма и халдаизма. Каббалу А.Франк считает подлинным средоточием еврейской религиозной жизни. Подобные взгляды исповедовал его современник Соломон Мунк, писавший о влиянии доктрин древнееврейской мистики на неоплатонизм и гностицизм, — учений, ставших впоследствии составными частями каббалы. Еврейские учёные Адольф Еллинек и Соломон Луцатто критиковали позицию А.Франка, утверждая, что средоточием внутренней жизни иудаизма еврейская мистика была лишь в период между возвращением из Вавилонского плена и завершением Талмуда. Сходной была позиция христианских исследователей, полагавших, что после воплощения Христа иудейская религия утратила свои внутренние основания. Со стороны С.Луцатто это было религиозной и культурной реакцией, вызванной неприятием хасидизма и отрицательными последствиями саббатианства. В это же время еврей-католик Ф.И.Молитор, автор многотомной “Философии истории”, сопоставляет еврейскую и христианскую мистику и приходит к выводу, что каббала превосходит мистику христиан, которая является лишь её затемнённым вариантом. Взгляды Ф.И.Молитора оказали сильное влияние на Г.Шолема.