М.Э. Поснов утверждает, что гностическое движение, появилось в языческом мире раньше христианства, оно также существовало одновременно и параллельно с христианством, соприкасалось с ним, подвергалось его воздействию и само на него влияло, породив особый христианский гностицизм. М.Э. Поснов считает гнозис самостоятельным явлением античного мира, которое проникло в христианскую Церковь извне и ко II в. вызвало к существованию более или менее самостоятельное течение в русле христианства или, попросту говоря, ересь. М.Э. Поснов различает термины “гнозис” и “гностицизм”. Так, если “гнозисом” он обозначает все гностицизирующие синкретические учения поздней античности, то “гностицизмом” он называет только известный христианский феномен II — III вв. В заключении своей блестящей монографии М.Э. Поснов говорит: “Гностицизм был весьма серьёзным и сильным противником христианской церкви; а у такого противника всегда можно и даже должно поучиться, чтобы не быть побеждённому им… Гностицизм… поставил себе фантастическую цель — стать на место христианской церкви, доказать, что именно он верно воспринял, правильно понял и неизменно сохранил учение Христа и апостолов, а не церковь. Но позиция, базис гностицизма, были для этой цели крайне неблагоприятны: гностицизм — могучая река языческого синкретического течения — и вдруг истинный наследник учения Христа и апостолов! Но цель была поставлена, и невыгодность позиции пришлось возмещать чрезвычайным развитием технической стороны дела”.
Книга М.Э. Поснова поражает своей информационной насыщенностью. При этом, автор остался далёк от разрешения проблемы гностицизма — быть может, именно из-за обилия задействованного фактического материала. Однако для своего времени эта работа представлялась едва ли не исчерпывающей и, уж во всяком случае, объединяющей достижения европейской науки о гностицизме. М.Э. Поснов выдвигает относительно гностицизма десять тезисов, которые мы приведём здесь же:
“1. Гностицизм есть явление синкретическое.
2. Гностицизм представлял собою соединение культур, смешение элементов восточного миросозерцания — преимущественно религиозного — с западным, философским, начавшееся приблизительно со времени Александра Македонского.
3. Гностицизм знаменует решительно религиозное направление в синкретическом течении, сосредоточившемся около вопроса об избавлении человеческой души от страданий и окружающего зла.
4. За решение указанного вопроса (ср. по Тертуллиану: “откуда зло? и почему?”) принялись лучшие представители античного мира и создали чрезвычайно сложную “религию”, привнося в неё всё самое ценное, чем владел только языческий мир — и науку, и теософию, и мистику, и магию, и теургию.
5. Зародившись предположительно за век до рождества Христова, на развалинах Ассиро-Вавилонии, в этой стране магов, “волхвов с востока”, гностицизм медленно двинулся на запад и северо-запад, принимая окраску тех религий и стран, через которые он проходил. Главными этапами его на востоке были — Самария и Сирия; на западе Александрия и Рим.
6. Встретившись с христианством на востоке, впервые в Самарии, гностицизм должен был признать в нём “абсолютную религию”, преследующую с ним одну и ту же цель — спасение человеческой души. Он хотел привлечь христианство в качестве союзника, низведя его на самом деле на служебную роль помощника. Христианство в глазах гностиков представляло драгоценный камень, нуждающийся в шлифовке и в соответствующей оправе: то и другое мог дать только гностицизм. И вот началась непрошеная работа. Источники и вообще основные нормы христианства подверглись перетолкованию и переделке со стороны гностицизма, но не грубому, а чрезвычайно утончённому, произведённому людьми не только научно-образованными, но и талантливыми. Среди них первое место занимают Валентин, Маркион, Вардесан, Василид, Карпократ, Епифаний, Птоломей, Гераклеон, Исидор и др. Они развили обширную литературную, научную и популярную деятельность. Получилось “христианство” (=гностицизм) значительно дополненное из языческой теософии и мистерий, и представленное в научном виде. Такое христианство гностики стремились поставить на место истинного, подлинного.
7. Попытка гностиков была чрезвычайно опасна для христианства, ибо пред ним был таким образом поставлен вопрос: быть? или не быть? Ведь большинство последователей христианства состояло из бывших язычников. Для них же гностицизм должен быть чрезвычайно притягателен: он оставлял для них всё милое из язычества и кроме того христианству придавал более привлекательный в их глазах вид и характер.