8. Большинство представителей церкви того времени сознало серьёзность опасности от гностицизма. Древность сохранила много имён представителей церкви, полемизировавших с гностиками; к сожалению, их сочинения не дошли до нас.
9. Главными борцами против гностицизма и победителями его были — св. Ириней Лионский, церковный писатель Тертуллиан и Климент, учитель Александрийский. Они доказали внутреннюю несостоятельность гностицизма и всё превосходство христианского учения над ним. Во избежание опасности от гностицизма и ересей вообще, они сообщили церкви стройную каноническую организацию и заложили основы для научного раскрытия христианского учения.
10. Таким образом, гностицизм имел большое — формальное и техническое — значение для христианства. Он побудил его к внешней организации, в которой нуждалась, в условиях живого существования, и религия духа и свободы, внутреннего действования и энтузиазма. Разумеется, такую организацию христианство приобрело бы и само по себе; но гностицизм ускорил её деятельность в этом направлении. Кроме того, гностицизм подал повод представителям христианства воспользоваться для раскрытия христианского учения научными приёмами, которые делали в глазах некоторых гностицизм особенно опасным для христиан, и привлечь на служение церкви искусство в его различных видах”.
В настоящее время концепция М.Э. Поснова в целом устарела и имеет в основном историческое значение.
А.Ф. Лосев, определяя общий гностический принцип, говорит следующее: “Нам представляется, что если где-нибудь существовала в гностицизме его исходная и центральная точка зрения, то это можно находить только в самом наименовании гностического движения… Гностики — это, стало быть, какие-то “теоретики знания”, “философы знания”, “знающие”. Однако греческий термин “” имеет огромное количество значений и специфики гностицизма не определяет. Поэтому А.Ф. Лосев дает развернутое определение гностицизма в следующих словах: “Именно, гностицизм есть 1) оккультно-2) пневматический и 3) космологически-человечески ограниченный 4) персонализм, причём натуралистический, весьма напряженно ставящий 5) сотериологические цели с помощью 6) мифологически сконструированной системы понятийных категорий”. В общей форме это определение следует понимать таким образом: для античного мышления абсолютом был космос, видимый и слышимый, и все обобщения здесь были чисто условными, имеющими своей целью только познание этого чувственно-материального космоса. Эллинизм, и, прежде всего неоплатонизм, усердно изучали диалектические ноуменальные и сверхноуменальные области Единого, но это было углубленное изучение той же космологии. С приходом христианства античность познакомилась с опытом абсолютной личности, стоящей выше чувственно-материального космоса и творящей этот космос, преследуя свои личные, неизменно благие, цели. Сотворённый этой личностью мир впоследствии отпал от нее. Для спасения мира является сама эта абсолютная личность в человеческом виде, со своим собственным именем и собственной священной историей.
Бог в гностицизме трактуется как личность, заменившая собой сверхноуменальное первоединство философов античного мира. Однако эта личность, будучи Абсолютом, принимается действовать по-человечески, со всеми человеческими слабостями, глупостями, страхами и ошибками. Таким образом все начинает выглядеть как космическая трагедия. И мы получаем персонализм сниженный, космологический и даже натуралистический, влияющий решительно на все стороны гностического учения. Учитывая эти специфические черты, мы сможем отличать гностицизм от всех внешне сходных с ним концепций, будь они языческими, христианскими или иудейскими. Мы имеем дело с абсолютной, трансцендентной личностью, однако она-то, эта личность, и есть предмет познания. И тстановится очевидным, что исповедуется эта личность по преимуществу акциденциально, атрибутивно. Недаром Василид так горячо настаивает на неприменимости определений (как положительных, так и отрицательных) к Божеству. Познанию здесь подлежит не сама абсолютная личность, а область ее атрибутов. А это значит, говорит автор, что атрибутивное общение с самой субстанцией, взятое само по себе, уже не субстанциально, а только познавательно.
В ортодоксальном христианстве абсолютная личность, являясь в человеке, непременно становится человеком, оставаясь в то же время абсолютной личностью. В гностицизме богочеловечество существует, но в совершенно ином роде. Богочеловек здесь присутствует субстанциально в Боге прежде всякого творения и в мир является не физически, но духовно, умопостигаемо, т.е. пневматически. Предвечный Христос наставлял для проповеди обыкновенного смертного человека Иисуса, а после его распятия явился ученикам, опять-таки пневматически, или гностически.