Заглавие этой книги описывает её как содержащую понимание традиции. Это не просто слова, ведь гностицизм – это действительно традиция, а не просто набор идей, мифов и символов, которые могут быть истолкованы по любой прихоти или чьему-то мнению. Здесь мы имеем полномасштабную традицию с определенным мировоззрением, своим священным писанием, тайными обрядами, духовенством и религиозным происхождением. Если бы гностицизм был лишь формой спонтанно побужденной духовности, не опосредованной традицией, тогда не было бы никакой необходимости в книге, подобной этой. Однако, это не так, и поэтому вниманию читателя предлагается эта работа.
Благодарности
Огромную благодарность выражаю Джону Алгео, предложившему мне написать эту книгу; Шаррон Дорр и Анне Юросевич из Quest Books, за их помощь; анонимному другу из штата Огайо, разрешившему воспроизведение драгоценных камней своей гностической коллекции; Овадию Харрис, президенту Философского Исследовательского Сообщества, за получение разрешения на воспроизведение изображений последних гностических колец Мэнли Холла; Джею Кинни, за разрешение воспроизведения материала этой книги, первоначально опубликованной в журнале «Гнозис»; Журналу «Quest», за разрешение публикации оригинального авторского материала; Паулю Киеневичу, за его дарование нескольких своих фотографий замка Монсегюр; наконец, П.Е. де ла Тур за предоставленные изображения памятников катаров и их конструкий, а также проекты, связанные с облачением оригинальных Гностических Церквей Франции; и особенно Брайану Кэмпбеллу за его неоценимую помощь в работе на рукописью и иллюстрациями к данной работе.
Глава 1. Свет из-за завесы
Тайна ночного неба - одна из самых давних и величайших побуждений к философским размышлениям и мистическому опыту. Задолго до астрономии люди узрели просторы Космоса, янтарный блеск рождения новой звезды и зловещие пожирающие черные дыры. Мужчины и женщины смотрели на темный, покрытый звездами небесный свод и черпали из этого зрелища вдохновение. Один из образов, порождаемых созерцанием ночного неба, – это контраст бесчисленных световых точек с мрачной темнотой, на которой они словно подвешены. Темная чаша или колпак будто покрывают наш мир, вмещая нас в плотную, угнетающую темноту. Кроме того, эта перевернутая сфера изобилует световыми пятнышками, которые легко можно себе представить как отверстия в черной вуали, и это словно намекает нам на то, откуда этот свет изливается.
«Есть трещина во всем; так проникает свет», - пел Леонард Коэн в своем «Псалме». Его простая метафора могла легко быть сказана две с небольшим тысячи лет тому назад необычными и вечно удивляющимися людьми, которые стали известны как гностики. Осмеянные и преследуемые как еретики, гностики были доведены до состояния бедственного существования после первых трех или четырех веков Христианства, но их учение и практики всплывали на поверхность на протяжении всей истории Западной культуры. Но не успевали гностиков и гностицизм объявить исчезнувшими, как они появлялись вновь, изменившись по форме, но неизменными в сущности. Пока оппоненты последовательно представляли традицию как некую историческую «причуду», которая имеет чисто антикварный интерес, она, тем не менее, привлекала на свою сторону последователей в лице Вольтера, Уильяма Блейка, У.Б.Йетса, Германа Гессе, К.Г.Юнга – и это только некоторые из них. Среди философских течений, экзистенциализм во многом обязан гностицизму, и сегодня все большее число людей в различных сферах жизни придерживаются этого учения. Кажется, в начале третьего тысячелетия христианской эры, гностики наконец-то возвращаются и на этот раз намерены остаться.
Термины «гностик» и «гностицизм» происходят от греческого слова «гнозис», которое обычно (хотя и несколько ошибочно) переводится как «знание». Долгое время большинству людей был более знаком антоним слова «гностик», а именно – «агностик» - т.е. «тот, кто утверждает, что ничего не знает о конечной реальности и всем подобном». С другой стороны, гностик обычно определяется как человек, который ищет спасения посредством знания. Искомое гностическое знание, однако, не является познанием рациональным и тем более не может определяться как просто накопленная информация. Греческий язык различает теоретическое знание и знание, накопленное благодаря личному опыту. Последнее и есть гнозис, а лицо, обладающее этим знанием (или стремящееся к нему) является гностиком. Элейн Пейджелс, в своей знаменитой работе «Гностические евангелия» показывает, что в том смысле, в каком гностики сами используют этот термин, его, возможно, следует переводить как «понимание», ибо гнозис предполагает интуитивный процесс, включающий самопознание и знание о конечной, божественной реальности. Стойкая выживаемость и привлекательность гностических посланий, прежде всего, основывается на их близости с глубокими слоями человеческого разума. Многие серьёзные ученые, такие как Р. Доддс, Жиль Куспель и Гершом Шолем, предположили, что гностицизм берет начало в психических переживаниях, где архетипическая психология встречается с религиозным мистицизмом. Неудивительно, что такие великие исследователи глубин психологических аспектов мифа, как К.Г.Юнг, Карл Керени, Мирча Элиаде и Джозеф Кэмпбелл, проявили к гностицизму большой интерес.