Таким образом, воля, создавшая мир, была заражена своеволием, высокомерием и жаждой власти; посредством работ, выполненных этими отчужденными существами, зло просочилось внутрь творения. С тех пор, как сообщает гностический учитель Василид, «Зло пристало к творению, как ржавчина пристала к железу». Как часть творения, человеческие существа также отражают недостатки природы создателей. Человеческое тело подвержено смерти, болезням и другим несчастьям; даже душа (psyche) не свободна от дефектов. Только дух (pneuma), сокрытый глубоко в человеческой сущности, остается свободным от зла и стремится к Истинному Богу.
Современные выводы
Как говорит эссе журнала «Тайм» и как показывает история двадцатого и двадцать первого века, ужасные вещи имеют место. Факт наличия зла, ужаса и страдания в мире является универсальным. Некоторые люди, часто могущественного положения, мучают и убивают других на ежедневной основе. Те, кто верят в иудео-христианского монотеистического Бога или являются сторонниками теории кармы, могут сказать, что все это не имеет значения, потому что в конечном счета даже зло приводит к лучшему. Они, кажется, говорят, что зло совсем не есть зло на самом деле, но замаскированное добро в неприятном обличии. Подобный вид «шиворот-навыворот» аргументов является оскорблением для всех тех, кто посмотрел злу в лицо – переживших Холокост или Гулаг или лагеря смерти. Для этих людей зло есть зло, и все другие объяснения – лишь увертки.
Кроме того, многие страшные вещи случаются не по вине человека, такие как землетрясения, пожары, наводнения и эпидемии. И хотя извращенные условия жизни человека несут ответственность за некоторые страдания этого мира, многие из них происходят не по нашей вине. Часто, однако, мы считаем, что это так. Тем не менее, будь тому причиной миф об Адаме и Еве или же пропаганда, которая делает людей единственными разрушителями окружающей среды, взращивание вины не есть средство против зла. Напротив, чувство вины порождает больше горя в долгосрочной перспективе. Давайте же покончим с этим самобичеванием и попытаемся смягчить зло, над которым мы хоть сколько-нибудь властны, не забывая, впрочем, что мы не властны искоренить несчастье в целом.
Так как люди сотворены из того же материала, что и все творение, полностью изгнать из нас зло так же невозможно, как и избавиться от него в мире вокруг нас. Если бы человеческие системы и технологии могли уничтожить зло из человеческой натуры, то мы бы уже это давно сделали. Миф о зле, mysterium iniquitatis, представленный гностиками отвечает на одни вопросы и ставит другие. В современном обществе все больше доминирует некий светский уклон, который имеет корни в философии Просвещения девятнадцатого века, в то время как ствол его составлен из марксизма, а ветви в значительной степени из потребительства и гедонизма – культа денег, здоровья и молодости. Эта склонность основана на предположении – порой подразумеваемом, а иногда явном – что только материальный, физический мир существует, и что сверхъестественное есть лишь метафора, образованная вокруг физического. Неудивительно, что против гностических взглядов выдвигаются сильные возражения.
Гностицизм ни в коей мере не одобряет нашу эпоху стремления к светскому спасению, заменяя освободительный гнозис теориями социальной механики. С гностической точки зрения, ни человеческое общество, ни мир природы не являются спасительными, так как реальность их обоих является производной, а не первичной. Николай Бердяев, современный философ, близкий к гностицизму, убедительно это выражает: «Природный мир, общество, государство, нация и подобное – лишь частное, и их притязания на тотальность есть порабощающая ложь, которая рождается от идолопоклонства людей».
Близорукость модернизма и постмодернизма, которая сводит человека к очень умному, но порочному животному, обожествляя социальную и экологическую инженерию, враждебна гностицизму. Когда эта близорукость преобладает, жизнь становится горизонтальной. Все, что имеет значение — это то, что есть здесь и сейчас, материальное. Когда единственное оставшееся зло — это истощение озонового слоя и перенаселение земли, тогда гностические соображения о зле и свободе от него становятся не более, чем мерцающими миражами. Независимо от того, каким будет чье-то мнение по поводу гностического мифа о зле, его фундамент является сверхъестественным и духовным, а не натуралистическим, социологическим или экономическим. Зло, по словам апостола Павла, происходит от «духов злобы поднебесной»; и по этой причине материальные средства не помогут противостоять ему. Это, конечно, не означает, что с материальными условиями зла не нужно бороться с помощью любых доступных средств, в том числе материальных. Однако, было бы глупо думать, что какие-нибудь физические средства смогут когда-либо полностью ликвидировать все беды и страдания.