Гностики всегда были убеждены, что человеческие существа на самом деле - это духовные сущности, временно обитающие в физическом теле в этом физическом мире. Благодаря пребывающему в глубине нашего физического и психического «Я» духу (pneuma), мы способны реагировать на божественную любовь, приходящую к нам из-за пределов дефектной системы, в которой мы находимся. Именно эта любовь дает нам возможность трансцендентного гнозиса. В нашем современной окружении мы часто используем слово «трансцендентальный», не понимая, что оно означает преодоление природного мира и самого космоса. Превосхождение — это то, к чему мы стремимся. Когда мы выходим за пределы мира, то оказываемся за пределами зла. До тех пор самое лучшее, что мы можем сделать - это использовать свои силы для распознавания и отделения добра от зла, света от тьмы. Таким образом, мы работаем над нашим предварительным спасением в этом мире и становимся готовы для окончательного спасения посредством гнозиса.
Современные гностики по большей части согласны с фундаментальными взглядами своих античных коллег. Верят ли современные гностики в Демиурга? Верят ли они, что он насадил зло в мир? Считают ли они эти идеи метафизическими истинами или же мифологемами, намекающими на более тонкую и таинственную реальность? Неудивительно, что некоторые гностики верят в эти вещи буквально, а другие символически; оставшиеся же придерживаются смешанных взглядов. Дело не в точной форме этих учений, а в их содержании. И это ясно. Гностические учения говорят о реальности и силе зла, о том, что его фундаментальное присутствие проявляется на протяжении всего существования. Они утверждают, что хотя мы не можем избавить мир и самого себя от зла, мы можем и действительно превзойдем его при помощи гнозиса. И когда это освобождение осуществится, мы по-настоящему больше не будем бояться полуденного дьявола или ужаса, что будит нас по ночам.
Глава 7. Освободительные мистерии: гностические Таинства Посвящения
Имея дело с исчезнувшим ритуальным аспектом какой-либо духовной традиции, мы должны, прежде всего, отделиться от рационалистических сбивающих с толку представлений, доминировавших в интеллектуальной среде девятнадцатого и раннего двадцатого веков, которые и ныне имеют своих последователей Любимая теория рационалистических школ сравнительных религий заключается в том, что высшие формы религиозных традиций возникли в философии и этике, а позже развились в системы поклонений, которые, в конце концов, переросли в ритуал и магию. Основой этой идеи является мнение, что философия и этика – это более продвинутые и благородные продукты человеческого духа, нежели церемонии, ибо первые формируется в рассудке, тогда как последние являются иррациональными по своему характеру.
Эта позиция была причиной множества недоразумений вокруг гностицизма. На протяжении многих веков гностицизм считался, прежде всего, продуктом философской спекуляции, которая имеет лишь небольшое отношение (или вовсе никакое) к подлинной религии и практическим жизненным задачам. Гностики представлялись спекулятивными философами и метафизическими мечтателями, которые вызывали в воображении фантастические космологические и теогонические системы, оплакивая зло тварного мира, и заявляли о том, что задача человеческого духа – возвращение в утопичную землю за пределами этого мира. К счастью, множество ученых мнений ныне изменилось, и природу гностических взглядов понимают лучше, благодаря трудам более объективного поколения единомышленников в лице ученых и писателей. Это новое отношение к гностицизму хорошо видно в следующем высказывании, записанном европейским ученым Жилем Киспелем, одним из основных переводчиков известных текстов Наг-Хаммади: