В учении Сатурнина мы также можем обнаружить ранние гностические истории о сотворении человека, которые напоминают некоторые более сложные сообщения некоторых поздних гностических писаний. Демиургические создатели видят свет, сияющий на небесах, и пытаются скопировать его, провозглашая: «сотворим человека по этому образу и подобию». Однако усилия заканчиваются крахом, и хотя их создание смутно напоминает божественную форму, оно обессилено и не может подняться с земли. Затем Высшая Сила посылает вниз собственную искру жизни, чтобы одушевить тварное бытие (в более поздних писаниях это воодушевление производится божественной Софией).
Моноимус, который упоминается ересологами Ипполитом и Феодоритом, жил во второй половине второго века. Его учение, как представляется, включает элементы, которые позднее можно было бы назвать теософическими, так как они рассматривают роль чисел и геометрических форм в гностической космологии и космогонии. Он учил, что Небесный Человек (Антропос) и его сын были архетипами совершенного человечества, так как человеческие существа были созданы по их образу, но дефектным способом.
Постоянно проявляющийся гностический акцент на интрапсихическое явственно прослеживается в наставления Моноимуса о поиске Бога, о котором он написал в письме другу:
«Перестаньте искать следы Бога в сотворенных вещах, таких как вселенная и ей подобных; ищите Его внутри себя, и узнайте его, кто всегда включает в себя все вещи, говоря:
Мой Бог, мой ум, мой разум, моя душа, мое тело.
И узнайте, откуда приходят горе и радость, любовь и ненависть, и пробуждаются против воли, и засыпают против воли, и влюбляются против воли. И если ты внимательно испросишь об этом, то найдешь Его в себе, единого или многого, подобно атому; таким образом, ты найдешь в себе выход за пределы себя» (перевод по Bloom, «Omens of Millenium» , 240)
Несколько парадоксальное окончание этого отрывка содержит ключ: искатель выходит за пределы себя через гнозис, который обнаруживает в себе самом.
Спорные Карпократ и Александра
Большинство движений, будь они политические, религиозные или художественные, намерены оставить какой-либо след в этом мире. Фараоны оставили великие стелы, на которых начертали свои имена и деяния, имена цезарей и Римских Пап вписаны на каждом памятнике, большом или малом. Каждый ортодоксальный христианин никогда не прекращал представлять себе «новое небо и новую землю». Гностики, однако, были более заинтересованы в выходе из ужасного потока истории, чем в оставлении исторических записях о себе. Те, кто наполнен решимости преодолеть мир, не принадлежат истории; скорее они своего рода её тень или «противоистория», сохранившая лишь некоторые бледные следы неуловимого и неохотного присутствия. Жак Лакарьер пишет, что можно следовать за гностиками, но нельзя их постигнуть. Это особенно справедливо в отношении физических обстоятельств их земной жизни, и, следовательно, их поведения и нравственности.
Палестина, Самария, Сирия и Антиохия были ранними твердынями гностиков, но именно в Египте случилось так, что гностицизм пришел к наибольшему расцвету. Египет гностиков – это Египет древних фараонов, земля мрачных пирамид и устрашающих богов с головами животных. Скорее это Египет, где дух Греции и Рима обвенчался с землями Нила; потомство этого брака есть Эллинистический Египет, в частности, Александрия, город Александра. В этой всячески разнообразной и волнующей в то время столице, или, возможно, в любое время - не в отличие от больших городов нашей мирской и светской культуры – мало кто заботился о табу, которые монотеистический пустынный бог семитов наложил на сексуальность, диету и иное поведение. Очень вероятно, что гностики Александрии разделяли склонности своего времени и места (они могли даже дважды приветствовать этот либеральный, космополитический дух, так как они презирали Еврейского Бога и его законы).
Эта информация об Александрии ранних веков после Рождества Христова является полезной основой для понимания влиятельных, сложных и спорных гностических учителей Карпократа и его супруги Александры. Карпократ родился в Греции, на острове Кефалония, и переехал в Александрию в ранний период своей жизни. Считается, что в своих учениях он следовал Платону больше, чем другие известные гностические учителя периода. Он и его прекрасная супруга контролировали гностический круг и собрали большое количество учеников. Многочисленные ересиологи писали о них в критической окраске. Основным источником является Ириней, из слова которого Тертуллиан, Ипполит и Епифаний черпали свою информацию или дезинформацию.