Маркион говорил, что Бог Иисуса и Нового Завета есть любящий Бог, тогда как Бог Ветхого Завета в лучшем случае является просто богом. Иисус учил о новом учении, полученном от Благого Бога-Отца, который любит всех нас. Общепринятая церковь, вероятно, в поисках целостности, или угождения христианам, расположенным к иудаизму, попыталась смешать учение Иисуса с Ветхим Заветом, но результат оказался отталкивающим. Единственным решением, говорит Маркион, будет признание двух Богов: высшего или Благого Бога, пославшего Иисуса, и низшего Бога Закона, который говорит в большей части Ветхого Завета. В космологии Маркиона Благой Бог пребывает на первом небе, промежуточный Бог Закона на втором небе, а ангелы (архонты) промежуточного Бога живут на третьем небе. Ниже их расположена «Hyle», или «материя». Мир есть совместное творение Бога Закона и материи. Если быть кратким, эти двое создали тщательную путаницу целостного объекта, и несчастное человечество через это получило много горя.
Наконец, Благой Бог посмотрел вниз со своего высокого пьедестала и сжалился над человеческой расой. Он сказал своему сыну Иисусу:
«Снизойди вниз, прими облик слуги, и веди Себя как сын Закона. Залечивай их раны, даруй зрение слепым, возводи умерших к жизни, исполняй без всякого вознаграждения чудеса исцеления; тогда впадет Бог Закона в ревность и побудит слуг своих распять Тебя. Затем снизойди в ад, который раскроет свои уста, чтобы принять тебя, как если бы ты стал одним из мертвых. Тогда освободи Ты пленников, которых найдешь там и вознеси их ко Мне» (Езник, цитируемый Ипполитом в книге Мида «Фрагменты забытой веры», 246)
Учение Маркиона, возможно, лишено тонкости и поэтической красоты Валентина и мистической глубины Василида. Тем не менее, существенные черты гностического мировоззрения в нем присутствуют в изобилии. Огромный вклад Маркиона – в высказанной критике Библии. Одно это не может помочь, но стоит предположить, что могло бы произойти в том случае, если бы люди стали придерживаться его убеждений, а грубые, жесткие проповеди и истории Ветхого Завета перестали бы использоваться в качестве оправданий инквизиторов в их сожжениях, расизме, осуждении гомосексуалистов, и многих других бесчинствах, все из которых могут быть определены как «вполне библейские».
По сообщениям, Маркион обладал Евангелием, которое считал авторитетным, и которое могло быть написано святым апостолом Павлом. Маркион считал Павла первым христианином, который имел правильное понимание миссии Христа. Это понимание было затуманено подтекстами Ветхого Завета многими церковными учениями и, таким образом, истинное христианское послание Павла никогда не имело шансов на успех – так говорит Маркион и его последователи.
Учение Маркиона привлекло немало сторонников. К концу второго века маркионитские церкви распространились по всему Средиземноморью и Малой Азии. В них были епископы, священники, диаконы и определенная иерархическая организация, которая несла ответственность за их надежность. Мы имеем свидетельства о функционировании маркионитских церквей в конце пятого века, и большинство из них, вероятно, угасли только с расцветом Ислама. Когда на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков Адольф Фон Гарнак и другие ученые опубликовали работы о Маркионе, Праге развилась целая школа немецких и чешских литераторов, открыто считавших себя последователями Маркиона. Самыми известным из них были Франц Кафка (1883 - 1924), среди других - Пауль Адлер, Макс Брод, Пауль Корнфилд и Франц Верфель. Пражские маркиониты были ранними вестниками возрождения гностической традиции в двадцатом веке, которое обрело ясность в конце этого столетия, после открытия кодекса писаний Наг-Хаммади. Примечателен тот факт, что многие из пражских маркионитов были еврейского происхождения, и это доказывает, что они не считали взгляды Маркиона на еврейскую Библию и ее Бога свидетельством антисемитизма; скорее, они понимали тиранический характер этих религиозных архетипов, равно влияющих и на иудеев, и на христиан. Таким образом, наследие Маркиона продолжает оказывать свое воздействие на протяжении веков.
Рис. 10. Гностическое украшение, около третьего века н.э., с изображением Абраксаса и традиционными символами, включая буквы IAO. Камень был закреплен в кольце, которое некогда носил Мэнли Холл. С разрешения Философского Исследовательского Сообщества.
Глава 10. Гностические религии: мандеи, манихеи и катары.
Похоже, что некоторые ранние гностики учреждали формальные институты для продвижения и сохранения своих учений; следовательно, они могли легко пресекаться (басня о том, что они просто так исчезли без репрессий, к счастью, лишилась доверия). Некоторые изучающие гностицизм понимают относительный недостаток институтов как преднамеренное действие: поскольку ни одна организация или святейшество, кроме лишь исключительного, своего собственного духа не может даровать гнозис, то нет никакой потребности в основании гностических организаций. Однако, в обычном христианской мире спасение - это также вопрос личной связи индивидуальности и Бога, но, тем не менее, святейшества и церковные организации присутствуют в изобилии. Аналогично, нет никакой реальной несовместимости между гнозисом и религиозной организацией, если эта организация действительно преданна гнозису И в самом деле, многие из ранних гностиков не считали их несовместимыми. Валентин и его последователи, как отмечалось в девятой главе, предпочитали оставаться в обычной церкви, когда это возможно, и формировать свои отдельные общины только когда это действительно необходимо. Они считали, что ортодоксальные христиане (психики) и гностические христиане (пневматики) могли действовать сообща до тех пор, пока гностикам позволена их собственная интерпретация учения и таинств веры. Большинство гностиков не находили приятной еретическую роль; они надеялись, что первоначальное плюралистическое отношение Христианской Церкви сохранится, и, таким образом, их свобода в церкви будет сохранена.