Теософическая система Блаватской непременно несет некоторый отпечаток конца девятнадцатого века и его духа, также как Гностицизм имеет печать своего времени. Конец девятнадцатого века был, несомненно, периодом оптимистичного духа. Хотя так называемый миро-отрицающий гностический пессимизм всегда смягчается видом конечного оптимизма, который указывает на славное возвращение души к лучшей реальности, это было еще не слишком совместимо с оптимистичным, предприимчивым, прогрессивным тоном девятнадцатого века. Таким образом, Блаватская не уделяла большого внимания этой особенности Гностицизма, хотя она, безусловно, заявляла о своем согласии со многими гностическими учениями.
Рис.21. Елена Петровна Блаватская (1831 – 1891), рожденная в России путешественница, возродившая альтернативную духовную традицию на Западе.
Она во многом поддерживала гностицизм, которому посвятила почти три сотни страниц в своих работах. Блаватская была одним из основателей Теософического Общества в 1875 году.
Блаватская, несомненно, была истинным гностиком, когда пришла к гностической концепции Бога. В своих работах она яростно атакует условную концепцию монотеистического Бога и поддерживает веру в тотально трансцендентного и безличного Божества – сродни гностическому «alethes theos», или Истинному Богу. Гностическое представление, что Бог Ветхого Завета есть Демиург, подтверждается Блаватской. В некоторых утверждениях, она «превосходит» самих гностиков в своем гностицизме, например, когда утверждает, что Иегова есть Сатана! В другом месте она заявляет, что Вселенная была сотворена несовершенными духовными существами. Короче говоря, Блаватская всегда хорошо отзывается о гностиках, и где можно благополучно сделать это, она смело утверждает свое согласие с гностическими учениями. На самом деле, в некоторых отношения она учит о том, что может быть названо несколько тайным или неявным видом гностицизма. К.Г.Юнг говорил о том, что Теософия Блаватской, также как и Антропософия Рудольфа Штайнера (разновидность Теософии) были чистейшим гностицизмом в индуистских одеждах, содержащим огромные зерна истины.
Проницательное и сочувственное отношение Блаватской к гностикам долгое время подталкивало творческих и духовно-отважных людей в направлении гностицизма. Её преданный ученик, Д.Р.С. Мид, который был её личным секретарем и произнес речь на её похоронах в Брайтоне в 1891 году, под её вдохновляющей силой стал экспертом-переводчиком гностических, а также герметических писаний. Польза работ Мида с гностической точки зрения состоит в том, что он написал о гностиках, как друг, который знал их и понимал значение их писаний. Мид сделал гностицизм доступным для интеллектуальной общественности за пределами академических кругов, которые подготовили почву для нескольких волн гностического возрождения.
Рис.22. Д.Р.С. (Джордж Роберт Стоу) Мид, великий переводчик гностических писаний, чьи работы остались наиболее полными и доступными источниками гностических учений до публикации писаний Наг-Хаммади в 1977 году. Работа Мида высоко оценивалась многими исследователямии гностицизма, включая К.Г.Юнга, который совершил специальное путешествие в Лондон для посещения Мида и поблагодарил его за вклад в гностическое возрождение.
К.Г.Юнг и его гностическая психология
Блаватская основала Теософическое Сообщество в 1875 году. Карл Густав Юнг, чья работа продвигала гностическое возрождение путем, несколько отличным от Блаватской, родился в этом же году. Юнг был одним из величайшей тройки психологов, которая включает Зигмунда Фрейда, Альфреда Адлера и его самого. Его вклад, однако, выходит за пределы психологической области и устремляется к таким дисциплинам, как мифология, культурная антропология, литература и исследование религии. Его углубление понимания и признания гностицизма, хотя и осознанное недавно, играет важнейшую роль.
С детства Юнг был жизненно заинтересован в религии. Его отец, протестантский священник, познакомил своего сына с христианством, но Юнг всегда был крайне неудовлетворен обычной христианской традицией. В конце концов, он обратился к гностическим писаниям, которые в конце девятнадцатого века были доступны в писаниях церковных отцов с их явной необъективностью. Похвально, что из этих отрывочных и зачастую враждебных писаний, Юнг смог развить достаточно точную картину того, что представлял собой гностицизм. Он также испытывал близкое, сочувственное чувство к гностикам. Как пишет ученица Юнга Барбара Ханна, он рассказывал ей, что при первой встрече с гностиками он почувствовал себя словно среди старых друзей.