Гнозис и нигилизм
Теория хаоса и её последствия посеяли ужас в сердца многих наблюдателей. Дональд Уорстер говорил в своем интервью: «Что здесь любить и оберегать, в этой вселенной хаоса? Как людям следует вести себя в ней? Если это и есть место нашего обитания, почему бы не пойти напролом с нашими скрытыми амбициями, без каких-либо опасений, что мы можем нанести определенный ущерб?» (Wall Street Journal, 11 июля, 1994).
Почти две тысячи лет назад критики задавали подобные вопросы гностикам. Яблоком раздора в то время был отказ гностиков рассматривать закон Моисея и другие религиозные правила как необходимое условие спасения (или, более правильно, гнозиса). Надо отметить, что гностики не считали законы, религиозно утвержденные или другие, бесполезными для общества. Протестовали они против представлений о том, что «хорошим поведением» в мире можно купить пропуск к спасению и небесному блаженству. Тем не менее, обвинения в антиноминализме (оппозиции к закону) постоянно сыпались в их адрес. В более поздние времена критика преобразовалась в обвинения в нигилизме, подразумевающие, главным образом, моральный нигилизм.
С течением времени западная культура в целом стала меньше связана с законом Моисея и озаботилась порядком и законностью космоса. Критика заповедей Моисея перестала быть предосудительной, но предположительная законность вселенной обязывала людей вести себя законопослушным образом. С бесспорным близким крахом светской, рационалистской веры и культуры, страх морального нигилизма, конечно, возник не без основания. Когда в культуре зияет философский вакуум, люди будут пытаться заполнить его различными путями. Эгоистичные, жадные и похотливые – гилики гностической традиции – будут использовать это как благоприятную возможность для достижения своих собственных целей. Другие – кого гностики могли бы назвать психиками – будут искать убежище в «старых религиях» фундаментализма и отступать в крепость религиозного закона. И остальные, которых обычно меньшинство – пневматики (или люди духа) – будут реагировать обращением вовнутрь, в сторону освободительного гнозиса. Таким образом, сегодня может происходить то же самое, что и во времена Римской Империи.
Но что же насчет обвинений в нигилизме, выдвигаемых против гностиков? Эти обвинения впервые были возрождены Гансом Йонасом, ученым, в других отношения симпатизирующим гностицизму, чья работа на эту тему совершила революцию в гностических исследованиях с 1950-х годов. Этический монотеизм, который был ядром учения иудаизма, и, в меньшей степени, зороастризма, ислама и христианства, всегда славился неумеренным представлением о введении социальных правил божественным авторитетом. Закон должен исполняться, поскольку дарован Богом, и если мы не будем повиноваться, он будет карать нас различными способами.
Античные гностики, как и нынешние, не могут и не будут соглашаться с заявлением этического монотеизма. На это есть множество причин. Мифологически говоря, источником закона является Демиург – этот факт, по меньшей мере, снижает авторитетность закона. Говоря исторически, очевидно, что Иисус, последний и величайший посланник, отменил старый закон Моисея и заменил его своим собственным, который гностики называют законом любви (утверждение, что он пришел «исполнить закон» трактуется гностиками как «завершение» и «окончание» закона). Наконец, законы общества рассматриваются гностиками как своего рода вторичная реальность, подделка реальности духовной. Люди, не желающие подняться на уровень духовного видения объекта трансцендентной реальности над институтами и их правилами, освящают и уполномочивают социальные законы как «божественную справедливость». Когда люди позволяют закону стать их основным религиозным средоточием, они отрезают себя от возможности гнозиса. Гностики, с другой стороны, стремятся к духу, о котором было написано, что он «дышит, где хочет». Отношение большинства мистиков к религиозному закону, включая величайших каббалистов, христианских мистиков и суфиев, в целом отражает это гностическое пренебрежение.