В информационную эпоху часто встречаются напыщенное заявление: «Я знаю, что лучше для меня! Я буду выбирать то, что подходит моим уникальным требованиям». Это равносильно тому, что больной человек скажет квалифицированному врачу: «Я знаю свое тело. Я выберу лекарства сам, без учета вашего медицинского обследования». Или еще проще, это подобно тому, что ребенок идет в ресторан и говорит: «Я просто буду есть то, что вкусно». У буддистов есть хороший ответ на этот вид высокомерия. Они говорят, что предлагаемое ими – это просветление, и человек, вопрошающий об нем, делает это именно потому, что он не просветлен, и поэтому он должен, прежде всего, признать свое собственную непросветленность. Непросветленный человек, говорят буддисты, введен в заблуждение, и, таким образом, делает выбор на основе своих собственных заблуждений. Поэтому имеющей силу традиции с проницательными учителями и подлинными практиками, требуется, во-первых, уменьшить, а затем удалить заблуждения.
Гнозис – это не то же самое, что и информация, хотя гностицизм, проводник гнозиса, может содержать некоторую информацию. Но даже здесь нужно быть осторожным. Гностическая информация довольно сильно отличается от большинства другой информации. Она содержит миф, пророческие озарения, психологические стимулы, магические процессы и многое другое. Рассмотрение этих материалов как собрания данных, ясных и простых, будет иметь катастрофические последствия. Гностическая традиция отчасти существует для того, чтобы сделать этот вид информации усвояемым для ума, неподготовленного в гностических образах, реализациях и языке. Попытка поставить себя выше традиции, которая обладает собственными стратегиями, собственным способом видения реальности и собственными духовными практиками, бесполезна и глупа.
Наш век сильно насыщен информацией и, несмотря на это, алчет еще больше. Кажется, что зачастую, чем больше информации мы собираем, тем все менее реальными становятся наши жизни. Люди сбиты с толку технологией, от которой они зависят, и часто они также сбиты с толку информацией, которую получают через эту технологию. Будучи наркоманами информационного века, мы часто забываем, что существует и возможен другой вид знания, в котором говорить меньше означает знать больше, и восторг видения заменяет жаждой фактов. Ибо гнозис редко предлагал факты или теории; он всегда предполагает опыт. В мире, в котором информация стареет каждый час, он может оказаться тем видом информирующего озарения, в котором мы так сильно нуждаемся.
Эпилог. От рассвета к полуночному солнцу.
В начале этой книги ночное небо использовалось в качестве метафоры для света гнозиса в противоположность тьме земной. Может быть полезно здесь, в заключение нашего исследования, расширить метафору, включив в неё контраст дневных и ночных небес. В свете дня физические объекты освещены с большой ясностью. Мирская деятельность требует именно такой ясности видения. С другой стороны, наше утонченное и более дальновидное ночное зрение подавлено этой излишней ясностью. Небесные светила в настоящее время сокрыты ярким дневным светом; достаточно редко мы можем увидеть контуры луны в дневное время, тогда как свет звезд полностью скрыт. Когда ослепительный блеск солнца исчезает и ночное небо снова появляется, объекты, находящиеся рядом, становятся смутными, а свет звезд, удаленных от нас на множество световых лет, снова доступен нашему взору.
Представьте себе мир, реальность, которая отрицает само видение ночного неба и подтверждает только солнечный свет. Отрезая от видения звезды, обитатели будут переживать только резкие контрасты мира дневного света и, таким образом, только мирское, которое означает, прежде всего, физическое. Еще более катастрофично то, что стимул для воображения, выражаемый звездным светом, исчезнет. Никто больше не сможет представить себе мир безграничного света, свидетельство которому эти видимые разрывы темной вуали.
Мы живем в мире такого отрицания. Начиная с Эпохи Возрождения, наша цивилизация все больше и больше отдает себя во власть мировоззрения, основанного на мире дневного света физических данных и рациональных теориях, которые могут быть выведены из них. Мы попали в суровый, залитый солнцем мир дневного сознания, где собираем все больше и больше фактов, что, как это ни парадоксально, до сих пор не прибавило нам больше счастья. Мы узнаем все больше и больше о все меньшем и меньшем. Утеряв гностическое видение ночного неба с его загадочным светом, мы обладаем тревожно неполным пониманием нематериального аспекта нашего восприятия. Мы, кажется, застряли в пространстве и времени рядом с нами, будучи пойманными в сети духовной близорукости невероятных пропорций и последствий.