| A DOUBLE-DYED DECEIVERO. HenryRoads Of Destiny(Файл с книжной полки Несененко Алексея) |
ГНУСНЫЙ ОБМАНЩИК О’ГенриИз сборника Дороги судьбы(Перевод под редакцией М. Лорие) |
| The trouble began in Laredo. It was the Llano Kid's fault, for he should have confined his habit of manslaughter to Mexicans. But the Kid was past twenty; and to have only Mexicans to one's credit at twenty is to blush unseen on the Rio Grande border. |
Началась беда в Ларедо. Всему виной был Малыш Льяно, - свою привычку убивать людей ему следовало бы ограничить мексиканцами. Но Малышу было за двадцать лет, а на границе по Рио-Г ранде в двадцать лет неприлично числить за собой одних мексиканцев. |
| It happened in old Justo Valdos's gambling house. There was a poker game at which sat players who were not all friends, as happens often where men ride in from afar to shoot Folly as she gallops. There was a row over so small a matter as a pair of queens; and when the smoke had cleared away it was found that the Kid had committed an indiscretion, and his adversary had been guilty of a blunder. For, the unfortunate combatant, instead of being a Greaser, was a high-blooded youth from the cow ranches, of about the Kid's own age and possessed of friends and champions. His blunder in missing the Kid's right ear only a sixteenth of an inch when he pulled his gun did not lessen the indiscretion of the better marksman. |
Произошло это в игорном доме старого Хусто Вальдо. Играли в покер, и не все играющие были между собой друзьями, как это часто случается в местах, куда люди приезжают издалека ловить на лету счастье. Спор разгорелся из-за такого пустяка, как две дамы; и когда дым рассеялся, выяснилось, что Малыш совершил неделикатный поступок, а его противник допустил промах. Мало того, что незадачливый дуэлянт не был мексиканцем: он происходил из знатной семьи, владевшей несколькими ранчо, был приблизительно одних лет с Малышом и имел друзей и защитников. Оттого, что он дал промах, - его пуля пролетела всего лишь в одной шестнадцатой дюйма от правого уха Малыша, -поступок более меткого стрелка не стал деликатнее. |
| The Kid, not being equipped with a retinue, nor bountifully supplied with personal admirers and supporters--on account of a rather umbrageous reputation, even for the border -considered it not incompatible with his indispensable gameness to perform that judicious tractional act known as "pulling his freight" |
Малыш, у которого, по причине его репутации, несколько сомнительной даже для границы, не было ни свиты, ни друзей, ни приспешников, решил, что вполне совместимо с его неоспоримой храбростью произвести благоразумный маневр, известный под названием "дать стрекача". |
| Quickly the avengers gathered and sought him. Three of them overtook him within a rod of the station. The Kid turned and showed his teeth in that brilliant but mirthless smile that usually preceded his deeds of insolence and violence, and his pursuers fell back without making it |
Мстители быстро собрались и пустились в погоню. Трое из них настигли его в нескольких шагах от станции железной дороги. Малыш оглянулся, зубы его обнажились в сверкающей, но невеселой улыбке, которая обычно предшествовала его наглым и жестоким |
| necessary for him even to reach for his weapon. |
поступкам, и преследователи отступили, прежде чем он успел хотя бы потянуться за револьвером. |
| But in this affair the Kid had not felt the grim thirst for encounter that usually urged him on to battle. It had been a purely chance row, born of the cards and certain epithets impossible for a gentleman to brook that had passed between the two. The Kid had rather liked the slim, haughty, brown-faced young chap whom his bullet had cut off in the first pride of manhood. And now he wanted no more blood. He wanted to get away and have a good long sleep somewhere in the sun on the mesquit grass with his handkerchief over his face. Even a Mexican might have crossed his path in safety while he was in this mood. |
Впрочем, в последней схватке Малыш не ощутил той мрачной жажды убийства, которая так часто побуждала его к бою. Это была чисто случайная ссора, вызванная картами и двумя-тремя не приемлемыми для джентльмена эпитетами, которыми обменялись противники. Малышу скорее даже нравился стройный, гордый, смуглый юноша, которого его пуля сразила в цвете лет. И теперь ему больше не хотелось крови. Ему хотелось уйти подальше и выспаться где-нибудь на солнце, лежа в траве и закрыв лицо носовым платком. Даже мексиканец мог безнаказанно попасться ему на глаза, пока он был в таком настроении. |
| The Kid openly boarded the north-bound passenger train that departed five minutes later. But at Webb, a few miles out, where it was flagged to take on a traveller, he abandoned that manner of escape. There were telegraph stations ahead; and the Kid looked askance at electricity and steam. Saddle and spur were his rocks of safety. |
Малыш, не скрываясь, сел в пассажирский поезд и пять минут спустя уже ехал на север. Но в Уэббе, в нескольких милях дальше, где поезд остановился, чтобы принять пассажира, он решил отказаться от подобного способа бегства.Впереди были станции с телеграфом, а Малыш недолюбливал электричество и пар. Он предпочитал седло и шпоры. |
| The man whom he had shot was a stranger to him. But the Kid knew that he was of the Coralitos outfit from Hidalgo; and that the punchers from that ranch were more relentless and vengeful than Kentucky feudists when wrong or harm was done to one of them. So, with the wisdom that has characterized many great farmers, the Kid decided to pile up as many leagues as possible of chaparral and pear between himself and the retaliation of the Coralitos bunch. |
Убитый им человек был ему незнаком. Но Малыш знал, что он был из лагеря Коралитос на ранчо Хидальго; он также знал, что ковбои с этого ранчо, если обидишь одного из них, мстят более свирепо, чем кровные враги в штате Кентукки. Поэтому с мудростью, свойственной многим великим воителям, Малыш решил отделить себя от возмездия лагеря Коралитос зарослями чапарраля и кактусов возможно большей протяженности.
|