Он рассмеялся и оглянулся на своих пасторальных[333] сопровождающих, затем снова покосился на Кроуфорда. ― Думаю, если произнести сейчас нужное слово, эти люди атакуют дом в тот же миг ― заметь, что некоторые из них при ножах, а тот джентльмен позади захватил с собой вилы. Английский лорд, который здесь гостил, Байрон, член общества Карбонариев, верно? Эти люди одобряют это, но теперь Байрон уехал, а в вас они чуют ― Силиконариев[334]. Он махнул тростью назад, вверх по дороге. ― Что скажешь, можем мы с тобой поговорить?
Кроуфорд подумал о Джозефине, оставшейся без присмотра в доме. ― Хорошо, ― сказал он с внезапно навалившейся усталостью. ― Скажи им, тем не менее, что я… скажи им, что я всадил гвоздь в mazze, ладно? Мы обойдемся без их… помощи. «Силиконарии, ― подумал он ― по-видимому, игра слов для silex, французского и латинского слова для кремния. Silex, silicis, silici[335]».
Де Лож снова засмеялся и обратился к священникам с быстрой фразой на итальянском. Те, казалось, немного расслабились, хотя и не перестали разбрызгивать святую воду.
Они направились вверх по крутой пыльной дороге, ведущей на немощеный внутренний двор. И пока они не слишком грациозно хромали к дому, де Лож время от времени поглядывал на Кроуфорда. Тени деревьев тянулись теперь к востоку, но исполосованный двор снова напомнил Кроуфорду гигантскую лестницу. Знать бы только, куда он направляется по ней сам.
― Ты развелся! ― воскликнул де Лож, когда они, наконец, достигли входной двери. ― Но та Венецианская попытка, которую четыре года назад предпринял один из твоих друзей, закончилась провалом ― так что ты, должно быть, забрался чертовски высоко в Альпы, я прав?
― Да, ответил Кроуфорд. ― С Байроном, в 1816. Он снова погряз в этом, в отличие от меня, так что мне не понятно, с чего бы твоим священникам восторгаться им и бояться меня.
― На самом деле, они и к Байрону не испытывают особо теплых чувств, но он богатый и влиятельный, а ты нет, и к тому же он многое делает для Карбонариев.
Де Лож покачал головой, и Кроуфорду почудилось, что в глазах древнего старика на миг вспыхнуло восхищение. ― Я никогда даже всерьез не рассматривал возможность отправиться в Альпы самому ― для меня это было бы слишком суровое испытание. К тому же оно, почти наверняка, повлекло бы мою гибель; или, что еще хуже, могло бы оставить меня искалеченным и неспособным попробовать что-нибудь еще. Он пожал плечами. ― Так что, почему бы просто не позволить подходящему человеку утопить меня в родных краях.
Кроуфорд постучал в дверь и смущенно направил разговор в сторону от того, как он не смог утопить старика шесть лет назад. ― Оно и впрямь чуть не стало смертельным. То путешествие в Альпы. Там были… удивительные создания в этих горах.
Де Лож согласно кивнул, принимая смену темы. ― И вы поднялись туда в 1816? Как раз в эти годы там переправлялся старик Вернер ― именно его прибытие в Венецию помешало плану, который твои друзья… и я… пытались осуществить там в 1818. Его присутствие в Швейцарии должно было переполошить местных жителей ― там наверняка наблюдалась определенная активность Карбонариев ― и проезжающее настолько близко ― здесь он использовал слово, которое Кроуфорд мог перевести только как оживляющее средоточие ― должно было привести этих древних созданий в чрезвычайное возбуждение тоже. Ты, случаем, не видел там Вернера? Думаю, он держался в стороне от самых высоких перевалов, так как определенно не жаждет развода, но ты мог мельком увидеть сопровождающий его отряд.
Кроуфорд собирался уже помотать головой, когда де Лож добавил: ― Он путешествовал запакованный в лед, под охраной Австрийских солдат.
И Кроуфорду пришло на ум, что он припоминает нечто подобное ― фургон, застрявший в грязи в вечерних сумерках, и Байрона, эксцентрично вскарабкавшегося на его станину, чтобы направлять усилия толкающих фургон людей.
― Может и видел, ― сказал он. ― Кто этот Вернер?
Де Лож не ответил, так как один из слуг Байрона, наконец, отворил дверь. Слуга с неприязнью уставился на де Ложа, но отступил в сторону, когда Кроуфорд сказал ему, что старик был его гостем ― хотя после этого откровения Кроуфорд и сам удостоился холодного повторно оценивающего взгляда.
― Я расскажу тебе о нем, ― сказал де Лож. ― Где мы можем поговорить?
333
Пасторальный (bucolic) ― сельский. Пасторальная (буколическая) поэзия ― зарисовки на сельские темы: овечки, пастушки и т.п.