Выбрать главу

― Боже, даже и не знаю что сказать. Если и так, с твоей стороны это явно было неумышленно. Есть, пожалуй, несколько способов, с помощью которых такое существо может связать себя с человеком, но большинство из них требует от этого человека добровольного согласия. В моем случае, полагаю, формальным согласием послужила ночь, в которую я родился. Похоже, что эти существа могут добраться до детей, рожденных в ночь тридцать первого октября. Какая-то обычная защита в эту ночь отсутствует, и если ты родился в это время, ты… почетный член их семейства. Тебя усыновляют. Они могут… сфокусировать свое внимание на таком новорожденном, и после того как единожды это сделали, они похоже следят за ним всю его жизнь. И это их внимание оказывается губительным для его семьи. ― Бокал кларета, пожалуйста, ― добавил он девушке в переднике, которая подошла к их столику.

― И пинту горького, пожалуйста ― добавил Кроуфорд.

― У тебя есть семья? ― спросил Китс, после того как девушка удалилась к барной стойке. Издалека над водой доносился звон колокола речного торговца пивом.

Кроуфорд подумал о пошедшей ко дну лодке, о горящем доме и раздавленном трупе в кровати. ― Нет.

― Счастливчик. Подумай как следует, если решишься изменить положение вещей. Он покачал головой. ― У меня вот два брата и сестра. Джордж, Том и Фанни[76]. Мы сироты, и всегда были очень друг другу близки. Держались друг за друга, знаешь ли. Он поднял руку и уставился на нее. Одна лишь… мысль… о том, что что-нибудь подобное произойдет с ними, о том, что они станут частью этого… особенно Фанни, ей всего тринадцать, и я всегда был ее любимым…

Кроуфорду приходилось постоянно напоминать себе, что Джулия действительно необъяснимым образом умерла, и что он, на самом деле, видел этим утром парящего в воздухе змея. Может быть то, что рассказывал ему Китс, и не было похоже на правду, но какие привычные объяснения годились для всего с ним случившегося.

Принесли напитки, и Кроуфорд, вспомнив про свой черед, за них заплатил. Он отхлебнул пива, и открыл рот, собираясь что-то сказать.

Но Китс его опередил. ― Ты, наверное, хочешь, чтобы я сходил за твоими вещами и принес их тебе куда-нибудь, соблюдая осторожность, чтобы не привести за собой хвост.

Кроуфорд смущенно закрыл рот, а затем открыл его снова. ― Э-э, собственно говоря, да. Я был бы тебе чертовски признателен… и, хотя не могу отблагодарить тебя сейчас, как только я устроюсь за границей, я…

― Забудь. Когда-нибудь мне самому может понадобиться помощь от вынужденного хозяина неффа. Китс вопросительно вскинул брови. ― В Швейцарию?

Кроуфорд почувствовал, как лицо его заливается краской, когда он в упор посмотрел на юношу, так как был уверен, что никому не говорил о планах своего путешествия, да он и сам не знал, почему решил отправиться в Швейцарские Альпы. Китс, казалось, знал о нем больше чем он сам.

― Слушай, ― спокойно сказал он. ― Я готов признать, что столкнулся здесь с чем-то… сверхъестественным, а ты, очевидно, знаешь гораздо больше чем я, обо всех этих грязных делах. Так что я был бы тебе признателен, если бы ты просто сразу выложил мне все, что знаешь о моей ситуации, и приберег драматические паузы для своей чертовой поэзии.

Самоуверенная улыбка исчезла с лица Китса, и он внезапно показался молодым и сконфуженным.  ―…Стивенс? ― спросил он. ― Рассказал тебе?

― Он самый. И вообще, как ты можешь рассуждать о том, насколько презренны все эти люди, эти нефферы, если сам сохранил те отвратительные камни из мочевого пузыря, чтобы они помогали тебе писать твою чепуху? Они что работают как счастливая кроличья лапка? Полагаю, однажды ты укутаешься плащом, подвесишь на шею обезображенную челюсть старого Баркера, и тогда Байрону, Вордсворту и Эшблесу останется только свернуть шатры путешественника и вернуться домой, верно?

Китс ухмыльнулся, но лицо его пошло пятнами. ― Ты не виноват, ― еле слышно, словно самому себе, сказал он. ― Ты не знаешь, что все это для меня значит, и я не могу на тебя обижаться… по крайней мере, обижаться сильно. Он вздохнул и запустил пальцы в свою рыжеватую шевелюру. ― Послушай. Я один из тех людей, которые привлекли внимание представителя этой другой расы. Как я уже говорил, это произошло в ту ночь, когда я родился. Если бы я захотел использовать эту связь, чтобы помочь моему писательскому ремеслу ― а я думаю что мог бы, эти существа запросто могут оказаться созданиями, которые в мифах упоминаются как Музы ― мне нужно было бы лишь позвать мою… скажем так фею-крестную, и попросить об этом. И уж, конечно, мне не пришлось бы отираться в палатах неффов, выискивая возможность стянуть камень из мочевого пузыря или чашку крови, в надежде вступить в ту эфемерную связь, что приоткрывает свою суть лишь в закоулках одержимых снов.

вернуться

76

Сестра Джона Китса ― Фрэнсис Мэри (Фанни).