Сдерживаемое из последних сил отвращение к самому себе выросло стократ, но теперь он знал, что это было не его отвращение, и пытался его побороть.
― Снова призрак Августы, ― сказал Байрон, прекращая грести и опускаясь на каменную поверхность.
― Нет, это не она, ― устало выдохнул Кроуфорд. Его легкие были совершенно измучены и готовы застыть навечно. ― Я вижу в нем… мою мертвую жену, и одному богу известно, кого видит наша… безумная спутница. Все эти призраки не настоящие. Тот, что прикидывался моей женой, сказал, что это я убил ее, а настоящий призрак моей жены, ― с этими словами он повернулся и посмотрел в изборожденное кровавыми подтеками лицо Джозефины, ― знает, что это не правда.
Байрон взглянул на него, с отчаянной надеждой. ― Правда? Тогда может быть Августа все еще жива? Если это не…
Кроуфорд кивнул и против желания вдохнул. ― Этот призрак, и те червеобразные существа, что почти добрались до этой проклятой девчонки, просто отражают нас, наше… чувство вины и страхи. И при этом невыносимо их выпячивают. Замок сфинкса… ― он остановился, подыскивая слова… ― охраняют кривые зеркала. Байрон, казалось, почти ему поверил ― а затем призрачная женщина заговорила снова.
― Я рада, что умерла и теперь, наконец, свободна от тебя, ― сказало существо, что казалось Кроуфорду Джулией. Ты меня растоптал, искромсал меня словно шелковый гобелен, из которого ты вознамерился сшить себе приятное облачение, а затем передумал и выбросил на помойку. Ты никогда не понимал меня. Ты никогда никого не понимал. И поэтому всегда будешь один. Затем ее лицо переменилось, и Кроуфорд увидел собственные черты, холодно улыбающиеся с призрачного лица. ― Это единственное, что тебя заботит.
Затем внезапно это снова была Джулия, но Джулия, какой он видел ее в последний раз ― окровавленной и бесформенной грудой, с торчащими наружу зазубренными костями ― все еще каким-то образом стоящая прямо и взирающая на него пустыми вывалившимися глазами.
― Ну что, тебе достаточно? ― прокаркал бездонно зияющий рот. ― Или тебе еще что-то нужно от людей, которых ты якобы любишь? Позади фигуры Кроуфорд видел волны, разбивающиеся о скалы и языки пламени, с ревом вырывающиеся из-под крыши.
Байрон, по-видимому, тоже увидел что-то такое, так как его лицо внезапно стало мертвенно бледным. ― Если возможно даже такое, ― прошептал он, по-видимому обращаясь Кроуфорду, ― Бога и впрямь может не быть ― и тогда мы сами вольны выбирать свое наказание. Он побрел через редеющий воздух, в сторону от призрака и безопасного пути вниз, к скалистому уступу, нависающему над отвесным обрывом.
Он обернулся и с непонятным выражением посмотрел на Кроуфорда. ― Не так уж это и сложно, умереть, ― сказал он и нырнул в пустоту.
Следующим, что осознал Кроуфорд, было то, что он плывет вслед за Байроном, и он затуманено понимал, что поддается психически ломающему его полю горы, но также спасается бегством от невыносимой усталости, ужаса и боли, тяжким грузом навалившихся на его плечи. Он достиг не таких уж и широких границ себялюбия и теперь беспрекословно принимал на веру все, что сказал призрак.
Если я единственный, кого я люблю, отстраненно подумал он, тогда я потребую этого и от себя ― и, когда мое тело превратится в разбитый, выбеленный солнцем скелет, застрявший на дне какого-нибудь Альпийского ущелья, я наконец-то освобожусь ото всех, освобожусь от Майкла Кроуфорда… и может быть, хотя бы так смогу оплатить неоплатную груду долгов перед братом и женами.
Издав бессловесный вскрик, он очертя голову прыгнул вниз, вслед за Байроном.
Самоубийственный порыв исчез в тот же миг, как он оказался в воздухе.
Сквозь зажмуренные от страха глаза он увидел долину Лючина[181] раскинувшуюся под ним в оранжевом свете, неровный пик Клайне-Шайдег справа и Шильтхорн[182] далеко впереди по ту сторону долины, и спину Байрона, милосердно заслоняющую облака, клубящиеся внизу. Он, без сомнения, падал… но затем кто-то сграбастал его сзади и потащил назад, через все еще густой воздух.
Безотчетно он потянулся вниз и ухватил Байрона за воротник, а второй рукой начал молотить по воздуху. Затем Байрон поплыл самостоятельно, и теперь уже скорее он тащил за собой Кроуфорда.
Взглянув наверх, он увидел фигуру в платье, очерченную на фоне неба, и понял, что это Джозефина схватила его и тащит обратно. Она решительно и энергично плыла вверх, толкаясь ногами и свободной рукой, но воздух быстро редел и все их усилия лишь помогали им оставаться на месте, в то время как свет уже становился желтым.
181
Долина реки Лючина (Lutschin). Лючина ― левый приток реки Аар. Впадает в Бриенцкое озеро. Течет по долине Лаутербруннен.
182
Шильтхорн (нем. Schilthorn) ― гора в Берских Альпах, высота 2973 метра. На вершине этой горы снимался один из фильмов про агента 007 Джеймса Бонда.