Не доверяя свидетельствам источников, современный китайский ученый Вэй Цзюй-сянь на основании анализа текста Го юй пришел к выводу, что различные главы, входящие в состав памятника, написаны в разное время: Речи царства Чжоу и владения Чу — в 431 г. до н. э.; Речи владений У и Ци — в 400 г. до н. э.; Речи владений Лу и Цзинь — в 370 г. до н. э.; первый раздел Речей владения Юэ — в 340 г. до н. э., а второй — после 310 г. до н. э.; Речи владения Чжэн — в 310 г до н. э.[28].
В современном виде Го юй состоит из 21 главы, из которых три (1—3) посвящены царству Чжоу, две — владению Лу (4—5), одна — Ци (6), девять — Цзинь (7—15), одна — Чжэн (16), две — Чу (17—18), одна — У (19) и две — Юэ (20—21). По времени излагаемый материал охватывает период, начиная с чжоуского Му-вана (традиционно-условная дата правления 947—928 гг. до н. э.) и кончая луским Дао-гуном (468—458 гг. до н. э.), т. е. около пятисот лет.
Предлагаемый перевод выполнен на основании текста, известного под названием “Экземпляр, изданный в эры правления Тянь-шэн и Мин-дао”. Название это объясняется тем, что при сунском императоре Жэнь-цзуне, на седьмом году эры правления Тянь-шэн (1029) было издано первое ксилографическое издание Го юй с комментариями Вэй Чжао, которое затем было переиздано при том же императоре на втором году эры правления Мин-дао (1033). При династии Цин, на пятом году эры правления Цзя-цин (1081), один из этих экземпляров попал в руки Хуан Пи-ле и был переиздан им, после чего Го юй стал доступнее широкому кругу ученых.
К настоящему времени вокруг Го юй накопилась обширная комментаторская литература. Особенно большую работу по толкованию текста памятника проделали цинские ученые Дун Цзэн-лин, Ван Юань-сунь, Ван Инь-чжи, Хуан Мо и У Цзэн-ци. Из современных ученых комментированием Го юй занимался фу Гэн-шэн, написавший книгу “Избранные отрывки из Го юй”.
Несмотря на это, нами при переводе использован лишь наиболее ранний комментарий Вэй Чжао (197—278), считающийся классическим. Это объясняется двумя причинами. Во-первых, привлечение других комментариев привело бы к значительному увеличению объема книги, во-вторых, каждый комментарий неизбежно носит субъективный характер и отражает взгляд автора на произведение в целом. Поэтому использование различных комментариев привело бы лишь к смешению различных точек зрения, а следовательно, и к нарушению целостности восприятия самого памятника. Поскольку в Го юй приводятся только отдельные речи по поводу того или иного события, но ничего не рассказывается о самих событиях, в конце примечаний к каждому отрывку дается сноска на Цзо-чжуань, в котором эти события, как правило, описаны с исчерпывающей полнотой.
Из переводов Го юй на европейские языки укажем на перевод бельгийского востоковеда Ш. Арле, сделанный в конце XIX в.[29], по мнению советского ученого Л. С. Васильева, не очень удачный[30].
Более резко о работе Арле высказывался Алан Имбер: “Этот перевод далек от удовлетворительного, в нем масса ошибок, некоторые из наиболее труднопонимаемых предложений полностью оставлены без перевода, в отдельных случаях выпущены целые абзацы на том основании, что они встречаются в Цзо-чжуань”[31]. Как отмечает Имбер, он не использовал толкование Арле при собственном переводе девяти глав из Го юй о владении Цзинь.
Однако и сам Имбер не избежал ошибок, которые мы попытаемся показать на примере отрывка [80], с которого он начинает свою работу.
“Герцог У напал на И и убил маркиза Ай. Он взял в плен Луань Гун-цзы и сказал ему: “Вы не умрете. Я имел по поводу вас аудиенцию у Сына Неба, и он приказывает вам стать первым министром и взять в свои руки управление владением Цзинь”. [10] Однако Луань Гун-цзы отклонил предложение. “Я, Чэн, слышал, — сказал он,— что человек обязан своей жизнью трем вещам и должен служить им как одной. Его отец дает ему жизнь, его учитель учит его, и его господин дает ему средства к существованию. Без отца не было бы рождения, без средств к существованию не было бы роста, без учителя не было бы знаний. Это элементы жизни, поэтому он служит им как одному целому. Только потому, что эти принципы существуют, человек должен умирать за них. Он отплачивает за жизнь своей смертью и отплачивает за щедрые милости, старательно идя по правильному пути человечества. Ваш слуга не осмеливается отказаться от этого правильного пути человечества ради личной выгоды — ибо как тогда мой господин сможет учить меня преданности? Кроме того, хотя мой господин знает о верном послушании Чэна, он еще не знает, даст ли Чэн обещание служить Цюйво. Какую пользу может получить мой господин от того, кто был верен своему правителю, но в то же время был лживым в сердце?”
29
31