Перед этим конкретным искушением Джейн устояла бы. Она не выдержала нежности во взгляде Уилла – от этой нежности она не могла отмахнуться. Ей уже признавались в любви. Искать поклонников не приходилось – сами набегали, привлеченные внешностью Джейн, и оставались, потому что за красивым фасадом обнаруживали личность. Впрочем, никто из претендентов не удостоился любви Джейн. Был один – бедняга Дэвид. Его сердце Джейн разбила вдребезги. Дэвид вообразил, что они поженятся, потому что он способен любить за двоих. Год они были вместе. Только Дэвид переоценил свои возможности. Джейн нравилось разговаривать с ним, заниматься с ним сексом, появляться в обществе – но она не могла представить их с Дэвидом семейную жизнь. Бог знает, что ей было нужно. С Уиллом все иначе. Даже Джейн – даром что не привыкла цепляться за отношения – понимала: такими мужчинами, как Уилл, не разбрасываются. Пыталась придраться к какой-нибудь черте Уилла, особенности – и не могла. Любая из женщин, присутствовавших тогда на Пиккадилли, согласилась бы: этот статный, золотоволосый, синеглазый американец, стоящий на одном колене, – куда как завидный жених. Вдобавок Уилл Максвелл, судя по всему, был до неприличия богат, и доказательством тому служил бриллиант в три, если не в четыре карата – это не считая других драгоценных камушков, расположенных вокруг главного камня. Двумя годами ранее Джейн встречалась с милым еврейским юношей из Хаттон-Гарден, он-то и научил ее более-менее разбираться в бриллиантах, оценивать камни по размеру и чистоте воды. В кольце сиял огромный бриллиант высшего качества – это даже Джейн поняла.
Женщины подталкивали ее локтями, шептали: «Ну что ж вы? Соглашайтесь, соглашайтесь!» Прозвучал вопрос: «Почему вы колеблетесь?» Вот-вот – почему? Джейн действительно колебалась.
– Хочешь, чтобы я еще раз попросил? – шепнул Уилл чуть ли не со смешком – явно не мог представить отказа.
Джейн не отказала. Опрометчивый, спонтанный поступок избалованной девчонки? Хорошо ли, плохо ли, только эти черты, подобно стреле, достигли цели. Джейн оглядела улыбающиеся лица, кивнула почти беспомощно – слишком была не уверена в своих чувствах, чтобы сказать хоть слово. Уилла ее молчание не напрягло – он просто сгреб Джейн в объятия и с жаром поцеловал. Вокруг попискивали от зависти; кое-кто даже всхлипнул. Щелкали фотоаппараты, скрипач заиграл нечто жизнеутверждающее.
– Джейн, я люблю тебя, – шепнул Уилл.
– Я тоже тебя люблю, – ответила Джейн, едва не задохнувшись от удивления и всем сердцем желая, чтобы эти слова были правдой. Они и казались правдой. Вдобавок именно такого ответа ждал Уилл, разве нет? Именно это должна была сказать Джейн, чтобы все встало на свои места. Она прежде никому не говорила «люблю», только родителям, да и то – последний раз еще когда в школе училась. «Люблю» они слышали от дочери или перед поездкой в летний лагерь, или после возвращения с экскурсии.
Теперь и родители Джейн, и Максвеллы-старшие – в Лондоне. При мысли об этом почему-то упало сердце. Джейн допила шоколад. Максвеллы прилетели три дня назад на скромную церемонию по случаю помолвки; ее родителям было ближе добираться – из Уэльса. Все так быстро произошло, Джейн казалось, она угодила в водоворот, ситуацией управляет стихия, а не она сама. Мама и будущая свекровь тут же взялись за подготовку к пышной свадьбе, назначенной через шесть месяцев. Сначала – церемония в Уэльсе, затем, на бис, – во Флориде, в пляжном доме Максвеллов (если, конечно, «пляжный дом» – подходящее название для поместья).
Папа и будущий свекор держались друг с другом настороженно, говорили на общие темы. Оба хлопнули Уилла по спине, пожали ему руку. Мистер Максвелл смягчился, лично увидев, что обожаемый сын выбрал невесту из хорошей семьи, вдобавок ровню Максвеллам по доходам. Словом, свадебный механизм заработал, и Джейн почувствовала себя лишней шестеренкой.
Расплачиваясь за завтрак, Уилл немножко пофлиртовал с барменшей. А Джейн вспомнила, как он, дурачась и пародируя своего отца, ставил «галочки» в воображаемом списке невестиных добродетелей: «не разведенная, без детей, в моем вкусе, молодая, комильфо…»
– Эти качества, сын мой, без сомнения, важны. – Подобно отцу, Уилл сдвинул брови. – Но самое главное – происхождение. Одобряю твой выбор. Грейнджеры нам ровня, – добавил Уилл, чуть понизив голос. – Девушка не польстится на наши деньги, потому что привыкла иметь собственные.