Во-первых, что телефон мой она достала у Виктора, он очень злился, но она настояла, потому что кажется, дело того стоит, чтобы пренебречь условностями, и за ночной звонок просила прощения, но удержаться не могла по тем же причинам.
Во-вторых, и главных, ей кажется, что дело с Верочкой обстоит совсем, ну, гораздо хуже, серьезнее, чем она думала. (Сердце у меня упало…) Раньше-то она думала, что Верка просто загуляла, с таким быдлом, как Витек, немудрено, все мы живые люди, чем она хуже, чем мы с тобой…
(Параллель — будь здоров; вот вернется Верка, оторву ей голову за утечку информации о моей личной жизни, да ещё кому — Таиске!)
…Но теперь, понимаешь, Катя, ею занимаются, честное слово! Около неё (Таиски) вдруг появился мужик, интересный такой, одет хорошо, явно культурный, деньги есть, ну это неважно… Он прицепился и всё время расспрашивает. Не прямо, не в лоб, а всё вокруг да около, но явно интересуется. Она (Таиска) уж и не помнит, с чего начала рассказывать про Верочку, что она пропала, а он выспрашивает, то так, то эдак, очень знаешь, подозрительно мне всё это…
Наверное, он из МУРа, а почему там интересуются Веркой? Ведь она ничего не натворила, просто пропала, кто им мешал меня вызвать и спросить, я бы ответила, а тут какая-то секретность. И мужик этот не простой милицейский Ваня, а явно… Ну, не похож он на простого мента (Таиске, надо понимать виднее, кто похож, а кто нет, мне как-то с милицией в любых чинах сталкиваться особо не приходилось, кроме Серёгина из розыска пропавших.)
Я слушала, поддакивала, уверяла Таиску, что меня никто не спрашивал, никого подозрительного не видела, и про себя ругалась последними словами.
Помощничек хренов! Это ж надо, за оперативного сотрудника сошёл, потомственный русский дворянин! За мои кровные денежки только и сумел, что взбудоражить бедняжку Таиску, поселить в её воображении фантастические бредни и дурацкие подозрения.
Воспользовавшись случаем, я попыталась расспросить Таиску, не знает ли она что про Марфино и Веркино отчаянное письмо, не сообщая факта, разумеется. Однако Таиска уверяла, что Верочки не видела и не слышала давно, с момента получения денег, потому что Верка давала в долг на две недели и очень обиделась, когда Таиска отдать не сумела, она, оказывается, брала из семейных фондов, а Витюша, он такой жлоб, зимой снега не выпросишь…
Наверное, устроил Верке скандал, он за копейку удавится, а она (Таиска) ну никак не могла достать, ей обещали в одном месте, но прокололось, и она не смогла отдать. А Верка, конечно, обиделась.
Я долго слушала бессвязный монолог, пытаясь извлечь крупицы информации, но тщетно. Кроме разоблачения Отче Валентина разговор с Таиской не дал ничего. Но и этого было вполне достаточно.
Я сильно пожалела, что оставила письменные распоряжения насчет Марфино, не дай Бог, поторопится мой детектив и там напортит!
Поэтому я решила не терять времени и отправиться в Марфино немедленно, буквально назавтра, благо, что воскресенье, со службы отпрашиваться не надо.
Наличествовало и другое преимущество: марфинских жителей (сколько их там — Бог весть) можно застать за семейным самоваром, включая глазастых бабушек, вездесущих детишек, наблюдательных матрон и основательных отцов семейств.
Если поторопиться, то можно уловить по домам народ помоложе. Может быть, кто-то из парней остановил взгляд на эффектной Верочке, или одна из девушек обратила внимание — одевается Верка со вкусом.
С этими детективными соображениями я уснула, сон был бестревожен, сновидения не посещали или не запомнились.
Проснулась я поздним утром под аккомпанемент дождевых капель — хорошая погода, увы, приказала себя долго ждать.
Оперативную задачу погодное обстоятельство облегчало, потенциальные свидетели должны сидеть по домам, однако, мою, личную осложняло на порядок.
В дождь, в слякоть, за город, по раскисшим поселковым улочкам: грязь, глина внизу, вода сверху, и я прошусь в чужие дома, отряхивая на каждом крыльце намокший зонт!
Сразу пришли мысли о нецелесообразности идеи в принципе. Известно, что когда человек хочет, то ищет средств к исполнению, а когда не хочет, то объективных причин, чтобы не…
Я произвела над собою волевое усилие (Стыдно ведь, не правда ли? Но из песни слова не выкинешь, пусть Верочка меня простит.) и стала решительно собираться.
Облачилась в соответствии с погодой, взяла зонт, захватила несколько Верочкиных фотографий, её письмо на всякий случай и отбыла на станцию. На выходе из квартиры меня чуть было не остановил телефонный звонок, но я возилась с ключами у дверей и добежать в комнату не успела. ну и ладно, подумалось мне, не дай Бог, задержал бы кто-нибудь ненужным разговором.