Виктор остался доволен тем, как практически безнаказанно выскочил из криминального тупика, оценил вклад Валентина и полностью ему доверился.
Правда, он не мог знать, что Отче, соблазнившись моим гостеприимством, за две бутылки коньяка продал клиента противной стороне. Другое дело, что противная сторона в моем лице не могла решить, что ей делать с полученной информацией. Делиться с подругой целиком или выборочно, или похоронить в глубине сокрушенного сердца, из опасения разбить Верочкино.
Как я понимаю, именно на это рассчитывал Валентин, он догадывался, что у меня не хватит духу рассказать подруге правду. Не смогу нанести такой удар, хоть застрелите меня!
Мрак таинственности по части прошедших событий развеялся, и теперь Валентин объяснил, что привело его в неурочный час к моему порогу.
Как бы там ни было, но Виктор, Верочкин и не только её преступный муж, пребывал в исходном отчаянном положении. Жена Антонина наседала, а жена Вера ни на йоту не изменила своего мнения по части прописки, наоборот, отнеслась с нескрываемым подозрением к попытке мужа прописаться, воспользовавшись её отсутствием.
За последнюю неделю терпение Антонины истощилось, и она выдвинула ультиматум: или Виктор срочно собирает в Шерстобитово нужные бумаги (справки о квадратных метрах и количестве проживающих), или она оповещает новую жену Виктора о факте двоеженства и требует через суд алиментов на дочь. Пускай Виктор выкручивается, как умеет!
Валентин, как поверенный Виктора, узнал о таком повороте дела незамедлительно и решил предпринять контрмеры.
На этом моменте рассказа мое терпение тоже истощилось, и я как можно более ядовито прервала Валькино повествование.
— Отче, я не ослышалась, ты теперь верой и правдой служишь другой стороне, или я чего-то недопоняла? — спросила я.
— Верой и правдой, дорогое мое дитя, дворянин служит царю и отечеству, — с достоинством ответил Валентин. — За неимением первого и за безразличием к моей особе последнего, я с твоей легкой руки работаю на частных лиц за денежное вознаграждение.
Поскольку возражений с моей стороны не последовало, Валька развил мысль далее.
— Другая, как ты удачно выразилась, сторона поторопилась щедро оплатить услуги, а ваша, т расплачивается пока весьма своеобразно, — тут Валентин выразительно постучал себя по черепу.
— «Ты неправ», — сухо произнесла я и выложила на стол заранее приготовленную сумму. — По первому требованию, согласно договоренности.
— Не суетись, прелестное дитя, — миролюбиво отвечал Отче. — И не вставай в позу. Я как раз хотел предложить занятную рокировочку. Смотри, свою жалкую сумму ты берешь взад, но за это исполнишь просьбу, причем никоим образом не во вред подруге Вере, можно даже сказать, что наоборот.
— Мягко стелешь, Отче, — насторожилась я. — Не посчитай за труд объясниться.
— Смотри сюда, беспонятное дитятко, — весело начал Валентин. — Я думаю, что твоя подруга Вера не обрадуется, если к ней заявится еще одна Викторова законная жена и устроит сцену, или я неправ? Ты ведь молчала, как маленькая прелестная рыбка, держу пари, ась? Я предлагаю поберечь душевный покой твоей Верочки вместе. Смотри сюда, прелестное дитя!
С этими словами он протянул мне истрепанные корочки. Вглядевшись, я поняла, что Отче в гостях у меня времени не терял. Надо понимать, что пока я изготовляла для него парадный ужин, Валентин исправно трудился. Из старого служебного пропуска Веры Согдеевой (наверное, Виктор снабдил) и моей фотографии был состряпан довольно убедительный документ. Интересно, клей, ножницы и чернила он с собой принес?
— Годится? — спросил Отче и стал разворачивать передо мной далеко идущие планы. — Вот эту штучку ты предъявляешь сестре по несчастью Антонине Согдеевой и просишь её изложить претензии. Ты умная девочка, постараешься ради подружки, я думаю, что до драки у вас дело не дойдет. В случае чего пострадаешь, говорят, это возвышает душу. Антонина побеседует с тобой, изольет жалобы и настоящую Верочку искать не станет. Что и требуется моему клиенту, это раз. А во-вторых, если совсем худо разговор сложится, то отдашь ей Викторовы бумажки, но только в крайнем случае, поняла? От них большого вреда ему не будет, их собирают по многу раз, и они ничего не значат. Но лучше всего сказать, что пропишешь его сама и предложишь отступного.
— Ты, Отче, начитался плохих детективов, — съязвила я (надо знать, что Валентин гордился тем, что читает самые верхи классики, не то, что мы грешные). — Раскинул хитроумную сеть, и мы в ней барахтаемся, как маленькие прелестные рыбки. А тебе не кажется, что первая жена Антонина на минуточку права? Не хочется ей с дочерью до конца жизни ютиться в одной комнате. Я бы на твоем месте уговорила клиента прописаться к ней, получить эту квартиру, потом пусть разведется в местном суде и выпишется. Верочке это не повредит.