Вот так, думал Кевин. Еще одно проявление непонятного, но явного могущества этого мага. Он явно из тех, кто привык повелевать другими. Кевин все еще размышлял об этом, когда все они неожиданно для себя самих оказались в коридоре у дверей лифта.
Мэтт Сорин закрыл за гостями дверь и запер ее.
— Рана серьезная? — резковато спросил у него Лорин.
Гном поморщился:
— Нет. Я сам виноват. Я просто был неосторожен.
— Нож? — Маг помог другу снять кольчужную рубаху, которую тот носил под одеждой.
— Если бы! Это он меня зубами своими погаными! — Лорин не выдержал и зло выругался. Когда кольчуга наконец соскользнула на пол, оказалось, что нижняя рубаха почернела от запекшейся крови. Маг принялся осторожно отдирать ткань, присохшую к краям раны на плече гнома, все время бормоча себе под нос проклятия.
— Все не так уж страшно, Лорин. Успокойся. И согласись, я поступил правильно, надев кольчугу, прежде чем пойти по его следу.
— Да уж! Особенно в свете того, что моя собственная «мудрость» в последнее время прямо-таки в ужас меня приводит! Ну вот как, скажи, я умудрился допустить, чтобы какой-то цверг совершил Переход с нами вместе? Нет, клянусь Коналлом Кернахом, это уж просто безобразие! — Лорин быстро выбежал из комнаты и через мгновение вернулся, неся чистые полотенца и горячую воду.
Гном молчал в течение всей мучительной процедуры очистки раны. Когда засохшая кровь была наконец смыта, стали отчетливо видны следы зубов — очень глубокие ярко-красные дыры.
Лорин внимательно осмотрел плечо друга.
— Рана достаточно серьезная, дорогой мой, и я не уверен, хватит ли у тебя сил, чтобы помочь мне исцелить этот укус. Можно было бы, конечно, завтра прибегнуть к помощи Метрана или Тейрнона, но я бы предпочел до завтра не ждать.
— Хорошо, я готов. — И Мэтт закрыл глаза.
Лорин минутку помедлил и, осторожно накрыв рану своей ладонью, тихо произнес какое-то слово, потом еще одно, и под его длинными пальцами отек на плече гнома начал постепенно опадать. Когда целительная процедура была закончена, лицо Мэтта стало серым, на лбу его блестели крупные капли пота. Здоровой рукой он взял полотенце и утерся.
— Ну, как ты? — спросил Лорин.
— Лучше некуда.
— «Лучше некуда»! — сердито передразнил его маг. — А ведь было бы куда лучше, если б ты перестал наконец играть роль этакого неприметного молчаливого героя! Откуда мне, например, знать, насколько тебе больно или плохо, если ты каждый раз отвечаешь, что чувствуешь себя прекрасно?
Гном внимательно посмотрел на мага, и его единственный зрячий глаз озорно вспыхнул.
— А ниоткуда, — сказал он. — Тебе и не нужно об этом знать.
Лорин, словно отчаявшись, только рукой махнул и снова вышел из комнаты. Вернувшись с чистой рубахой в руках, он принялся рвать ее на бинты.
— Ты не сердись, Лорин, — в голосе гнома опять звучало нечто похожее на нежность, — и не вини себя за то, что проклятый цверг пробрался сюда вместе с нами. Ты бы все равно ничего не мог с этим поделать.
— Не говори глупостей! Я ДОЛЖЕН был почувствовать его присутствие! Как только он предпринял попытку войти в Круг!
— Я очень редко говорю глупости, друг мой. — Этот упрек прозвучал почти ласково. — И повторяю: ты НИКАК не мог это почувствовать, потому что на мерзкой твари было кое-что надето. Я это обнаружил, только когда прикончил его. — И Сорин вытащил из правого кармана штанов некий предмет, который и протянул магу на раскрытой ладони. Это был серебряный браслет дивной красоты, в который был вставлен зеленый самоцвет, очень похожий на изумруд.
— Веллин! — сокрушенно прошептал Лорин. — Так вот почему я его не заметил! Но, Мэтт… значит, кто-то ДАЛ веллин этому мерзавцу?!
— Похоже, именно так, — кивнул гном.
Лорин, не говоря более ни слова, быстро и умело забинтовал плечо Мэтта, подошел к окну и отворил его. Ночной ветерок тут же влетел в комнату, раздувая белые занавески. Лорин долго еще молчал, глядя, как далеко внизу пролетают по улице редкие в такой поздний час автомобили.
— Эти пятеро… — промолвил он наконец задумчиво и по-прежнему глядя вниз. — К ЧЕМУ я приведу их, совершив с ними Переход? Есть ли у меня на это право? — Гном не ответил, и через несколько минут Лорин снова заговорил, словно обращаясь к самому себе: — Я столь многое упустил…
— Это верно.
— Ты считаешь, что я поступал неправильно?
— Возможно. Впрочем, в подобной ситуации ты редко поступаешь неправильно. Как и Исанна. Если ты чувствуешь, что они необходимы…