— Неужели? — Сказал Майя, опасаясь, что это всего лишь странная шутка.
— Да, — подтвердила Ведеро со всей серьезностью. — Она приедет ко двору летом, когда погода будет слишком жаркой для ее экспериментов, и вы сможете познакомиться с ней лично. Если вы не проявите осторожность, она покажет вам все свои чертежи.
— Мы хотели бы их увидеть, — ответил Майя, и Ведеро бросила на него быстрый взгляд, но в скудном свете жаровни и маленького фонаря он не мог разглядеть выражения ее лица.
Постепенно, обрывками, он вытягивал из нее сведения об ее подругах и их занятиях. Одна из женщин перевела сказочную поэму баризанского поэта Аму Карсетлена о путешествии корабля под названием «Лев Орпежкахара». Другая писала трактат о принципах улучшения породы животных, основанный на тысячелетних наблюдениях ее семьи, занимающейся коневодством. Еще одна открыла частную школу для одаренных магическими способностями девочек. Были еще многие и многие, и в какой-то момент Ведеро сочла нужным пояснить:
— Конечно, называя женщину подругой, мы не имеем в виду близкие отношения, а только тот факт, что они разделяют наше убеждение о способности женщин выполнять ту же интеллектуальную работу, что и мужчины.
Ее плечи затвердели, словно готовясь к обороне, и Майя спросил себя, какого ответа она ждет от него? Возможно, она ожидала осуждения или проповеди, что все это хорошо только в качестве развлечения, но истинным предназначением женщины может быть лишь воспитание детей.
— Для нас было бы честью познакомиться в вашими подругами, — мягко ответил он. — С близкими и не очень.
Чтобы посмотреть на него, она повернулась так порывисто, что чуть не столкнула Калу на перила.
— Вы говорите серьезно? — Спросила она то ли удивленно, то ли недоверчиво.
— Мы ценим общество образованных людей, — сказал Майя.
Она склонила голову и ответил:
— Мы ценим ваше внимание, Ваше Высочество.
Сложившиеся отношения с Идрой и Ведеро нельзя было назвать дружбой в обычном смысле этого слова, но это было нечто равноценное дружбе, некое родство душ, подобие близости, какое только было доступно Императору.
Ростки чего-то подобного он обнаружил и в Дач'осмин Чередин. В первый же бал после Зимнего, когда все танцевали очень осторожно и бдительно, она поднялась на помост в Мишентелеане и сказала:
— Ваше Высочество, почему вы не танцуете?
— Мы не умеем, — Майя сделал все возможное, чтобы голос его прозвучал безразлично.
Она внимательно посмотрела на него, без сочувствия, которое не умела скрыть Мин Вечин, просто с бескорыстным любопытством.
— Мы могли бы научить вас, если пожелаете.
— Научить нас?
Она фыркнула.
— Мы научились в пять лет. Уверяем вас, Ваше Высочество, это совсем не сложно.
— Спасибо, — сказал он. — Если вас не затруднит.
Она нетерпеливо повела плечами.
— А чем еще заниматься в зимнее время?
Таким образом из рабочего графика Императора был вырезан еще один кусок драгоценного времени, и три утра в неделю он проводил сначала на конном дворе, обучаясь верховой езде на своем Бархате, а потом Четиро Чередин учила его танцевать. Она оказалась лучшим учителем, чем он ожидал, чуткой и веселой, очень доходчиво объяснявшей непонятные ему вещи и движения. И постепенно он научился не спотыкаться о собственные ноги и не вздрагивать всякий раз, когда их руки соприкасались.
— После нашей свадьбы, — как-то сказала она, — нам будет совсем не стыдно танцевать с вами на публике, Эдрехазивар.
— Пожалуйста, — сказал Майя. Он стоял рядом с ней, положив одну руку ей на талию, и другой касаясь кончиков ее пальцев. Вторая ее рука покоилась у него на плече, и он чувствовал, как ее жар прожигает куртку и тунику. — Зовите меня Майя.
Она опустила глаза на мгновение, затем посмотрела на него. Ее нельзя было назвать красавицей: нос длинноват, а подбородок слишком слаб, но умные глаза лучились теплом и даже добротой.
— А меня Четиро. Наверное, неплохо мужу и жене быть на короткой ноге друг с другом. — А потом после короткой паузы добавила так тихо, чтобы слышал только он. — И даже на «ты»?
— Да, — сказал он и бесстрашно повторил пируэт, который они только что разучили. — Думаю, что так.
Она радостно рассмеялась и сказала:
— Не плохо. А теперь давайте попробуем это снова, но только забудем, что у вас железный стержень вместо позвоночника.
— Да, Четиро, — ответил он, и они улыбались друг другу весь танец до последнего такта.