Чавар снова принял недовольный вид.
— Мы должны выяснить, кто совершил это мерзкое преступление.
— Да, — согласился Майя. — Но каким образом?
Кажется, Чавар наконец догадался, что его пафос здесь неуместен. Майя обвел взглядом секретарей, чьих имен пока не знал, и сказал:
— Мы не знаем, каким путем нам следует идти. Нам известно, что при совершении убийства следует направить запрос в судебную систему, чтобы Свидетель мертвых приступил к расследованию; но под юрисдикцию какой судебной системы попадает это дело? Округа, где разбился «Мудрость Чохаро»? Округа, откуда он вылетел? Округа, в который направлялся?
Это был важный вопрос. Майе было известно от Сетериса и из газет, насколько ревностно юристы охраняли свой суверенитет, а расследование смерти Императора… независимо от того, какой округ получит запрос, даже если не обидятся все остальные, Суд Унтеленейса сочтет себя ущемленным обязательно.
— А что будет, если запрос выйдет за границы юрисдикции одного округа? — Спросил Чавар. — Нам довелось наблюдать ситуацию, когда дело о контрабанде, в которой был виноват лодочник… было плохо расследовано. Последовали памфлеты, сатиры… — он произнес эти слова с таким выражением, как другой сказал бы «тараканы». — И мы могли только сожалеть, что не провели расследование конфиденциально.
— Мы не желаем, чтобы наш отец стал мишенью сатиры, — твердо сказал Майя.
Чавар ответил ему почти признательным взглядом.
— Может быть… — нерешительно сказал Цевет. Чавар поднял брови, но Майя обнадеживающе кивнул, и Цевет продолжал:
— Возможно, нам не следует выбирать одного Свидетеля мертвых. Ведь Варенечибел был Императором всего Эльфланда.
Чавару потребовалось несколько секунд, чтобы понять суть предложения Цевета. Он решительно перешел от гнева к одобрению. Майя наблюдал, скорее с неловкостью, чем с удивлением, как идея Цевета была подхвачена, перекроена и раздута до небывалых размеров. Чавар уже планировал театрализованное расследование с участием самых ярких звезд судебной системы Унтеленейса и всего Этувераца. Он послал секретарей собрать комиссию Свидетелей для осмотра останков Императора и его сыновей перед захоронением. Майя попытался заметить, что члены экипажа дирижабля и слуги Варенечибела уже похоронены, но Чавар просто сказал:
— Оставьте это Свидетелям, Ваше Высочество, — и выкатился из комнаты вместе со всеми своими секретарями, на ходу выкрикивая приказы и распоряжения.
После его ухода снова повисла гнетущая тишина. Майя не мог не отметить про себя, что с этой минуты следствие перешло под руководство Чавара, который собирался контролировать и управлять им по своему усмотрению. Император либо будет вынужден запрашивать информацию, либо просто полностью довериться лорду-канцлеру, на что Чавар, безусловно, и рассчитывал.
Сквозь бархатную завесу молчания Майя спросил:
— Таково было ваше намерение?
Белые, свободные от колец, руки Цевета замерли над бумагами.
— Ваше Высочество?
— Вы работали на лорда Чавара много лет. Вы уже показали, что знаете, как… управлять им. Разве вы собирались передать ему расследование?
— Ваше Высочество, — Цевет собирал документы так аккуратно, словно они были сделаны из стекла. — Мы действительно знали, что лорд-канцлер одобрит любое предложение, которое позволит ему провести расследование с большей… большей… — Он колебался, и Майя про себя попросил его быть откровенным. Наконец Цевет решился: — …шумихой. Но мы не ожидали, что ему так понравится эта идея. Мы полагаем, что она совпадает с другими намерениями лорда-канцлера. Нам известно о его противоречиях со Свидетелем Суда. Возможно, в этом расследовании он видит возможность продвинуть свои интересы.
— Может быть, — сказал Майя. — Как вы думаете, расследование будет успешным?
— Мы знаем, что свидетели сделают все возможное. И мы уверены, что лорд Чавар совершенно искренен в своем желании поймать убийцу.
— Да, — мрачно согласился Майя.
— Ваше Высочество?
Майя не знал, как высказать свои опасения, тем более что не был уверен, не вызваны ли они обидой на то, как ловко Чавар отстранил его от дел. Он покачал головой и уже собирался спросить, какие еще дела ожидают сегодня его участия, когда наблюдавший за ним Цевет сказал:
— Допустим, нас может не устроить, что лорд Чавар привлек к расследованию только судебных Свидетелей.
— Что вы имеете в виду?
— Мы уверены, что Вашему Высочеству известно, — продолжал Цевет, вежливо давая понять, что Майе известно далеко не все, — что всегда существовало две ветви судебной системы: церковная и светская. В последнее время стало немодным призывать церковных Свидетелей, как стало немодным верить, что боги могут предоставить им чрезвычайные полномочия.