— Что бы вы стали делать, если бы не вышли замуж?
— Ваше Высочество?
Он удивился, что смог поразить ее, и испытал странное удовольствие от этого.
— Если вы не выйдете замуж, как вы будете жить?
— Мы благодарим Ваше Высочество, но не думаем, что вас могут заинтересовать наши глупые интересы и амбиции.
Самая длинная из сказанных ею фраз. Майя мягко улыбнулся и, взяв со стола одно из писем, просто приготовился ждать.
Поняв, что он не заговорит и не отпустит ее, пока не получит ответа на свой вопрос, она бросила на него горестный взгляд, а затем выпалила с детской дерзостью в голосе:
— Мы будем изучать звезды.
Так вот какой она была в детстве.
— Звезды?
— Да, Ваше Высочество, — сказала она, и Майе вдруг показалось нелепым и унизительным, что женщина двадцати восьми лет от роду должна зависеть от решения брата, на десять лет моложе ее самой.
— Тогда вы должны изучать звезды, — сказал он.
Судя по тому, с каким удивлением уставились на него все в комнате — Ведеро, Цевет, Кала, Бешелар — он понял, что сказал нечто из ряда вон выходящее. Воцарилось тягостное молчание, Майя чувствовал, как его лицо наливается краской. Первой пришла в себя Ведеро. Она выпрямилась в кресле и сказала:
— Ваше Высочество, этот брак политически необходим.
— Но если вы не хотите его…
— Ваше Высочество, у вас совсем немного козырей. Не отказывайтесь от одного из них. Вы не можете себе позволить ждать, когда вырастут Ино и Миреан.
— Но что мы хотим выиграть?
— Мир, спокойствие в стране, — грустно сказала Ведеро.
Ее голос и осанка напомнили Майе, что она с детства воспитывалась при дворе. Он хотел бы спросить у нее совета, но опасался, что несмотря на свой внезапный приступ откровенности, она по-прежнему ненавидит его. Невежество было самой большой его слабостью, и ему всеми силами хотелось скрыть его.
Он встал, показывая, что аудиенция окончена.
— Мы благодарим вас, Ведеро. Мы подумаем о том, что вы сказали.
— Ваше Высочество, — ответила она, опускаясь в реверансе. — Вы не должны учитывать наши интересы при принятии решения. Наш покойный отец так не делал.
Она дала непрошеный совет. Одна беда, подумал Майя, глядя как она уходит, закованная в свое достоинство, как в доспехи: он не был уверен, что захочет последовать ее совету.
Цевет откашлялся; Майя повернулся и обнаружил, что тот смотрит на него одновременно опасливо и упрямо.
— Вы собираетесь сказать нам что-то неприятное? — Спросил Майя.
— Мы боимся, что да, Ваше Высочество. Эрцгерцогиня права. Вы будете вынуждены торговаться с князьями, и у вас нет времени ждать, пока ваши племянницы достигнут брачного возраста.
— Вы хотите снова поговорить о нашем браке?
— Да, Ваше Высочество. Но сначала… Ваше Высочество спрашивали меня о печати, и сегодня пневматической почтой было доставлено послание от Дашенсола Хабробара, что он полностью в распоряжении Вашего Высочества. Добраться до его мастерской займет около четверти часа, и по дороге мы сможем обсудить другие вопросы.
— Император сам должен посетить Дашенсола Хабробара? — Удивился Майя.
Он не был обижен, его мнение о своей персоне еще не успело настолько вырасти, просто ему стало смешно.
— Ваше Высочество. Насколько мы понимаем, для того, чтобы решить, какой именно символ следует выбрать для вашей печати, вам придется ознакомиться с некоторыми образцами из коллекции Дашенсола Хабробара. А она насчитывает несколько тысяч образцов.
— Хорошо, — сказал Майя, догадываясь, что посещение мастерской понадобилось Цевету, чтобы не дать ему возможности уклониться от обсуждения кандидатуры будущей Императрицы.
Существует множество способов вести переговоры, подумал Майя и приготовился отстаивать свою часть сделки, внимательно выслушав предложения Цевета.
Он не был удивлен, когда в руках секретаря возник довольно длинный список.
— Мы подумали, Ваше Высочество, что было бы лучше предварительно ознакомить вас с девушками, живущими при дворе, чтобы вы сами могли решить, с кем из них желаете встретиться и поговорить. Хотя это важный вопрос, которым не следует пренебрегать, но мы думаем, что вам не следует спешить в подобном деле.
— Нет, — согласился Майя. — Мы не хотели бы подражать нашему отцу в его отношении к браку.
Уши Цевета дернулись и немного провисли.