Все же, без ложной скромности, которая никогда не была мне свойственна, скажу: моему сиятельству выпала самая сложная миссия. Одно дело, когда за твоей спиной огневая мощь межзвездного крейсера, основной боевой единицы современного флота. Или, как Старик, в спокойствии Метрополии. И совсем иначе себя ощущаешь, отправляясь к чужим мирам на стареньком космотранспе. Но зато с нами император, а Келум похитрее самого Проныры будет.
Челнок вывалился из облаков и уже плавнее, приняв солнце к хвосту, зашел на посадку. Выскочил парашют, машину дернуло, и вот шасси завизжали по композиту городской магистрали, остановившись, наконец, на краю правильного овала центральной площади. Медленно оседает ржавая пыль. Изобилие и причудливое сочетание металлических руд придает единственному материку желтоватый оттенок, если смотреть из космоса. Материк занимает бóльшую часть планеты, и из-за недостатка влаги избытка зелени здесь не было никогда. Потому и Желтая планета, Желка. Но то, что красиво с высоты, внизу оборачивается пылью цвета проржавевшего железа, пылью, укорачивающей срок службы зданий и механизмов.
В плотном коконе 'зеркального' доспеха, усиленном встроенными автомышцами, я легко сбежал по откидному трапу, выставил 'зеркальный' щит и повел ригвелом по сторонам, осматриваясь на случай сюрпризов. Город Стальной Мыс встретил встревоженными криками птиц в небе и далеким, знакомым еще по играм глухим ворчанием рор-ствольника. Знакомым, ибо, как и все остальные, не только в 'средневековье' играл. Будто вживую представил себе, как заряды с глухими хлопками покидают сдвоенные стволы, сливаясь вместе с близкими разрывами в сплошной, бьющий по ушам, гул. Змеями извиваются зарядные ленты, по две полосы с каждой стороны. Романтика!
Следом за мной по трапу сбежала Р-р-рита, как и у меня доспех, щит и ригвел. Расположилась позади, но чуть сдвинувшись вправо. Спиной почуял, как косится на окна низеньких рыжеватых домиков, почти вплотную стоящих вдоль обеих сторон улицы и вдоль нашего края площади. Затем последовала Лилиан. А с противоположного бока челнока послышался скрип десантного люка, и вот залязгал гусеницами танк, оставляя в покрытии площади рваные полосы. Сверкая современным доспехом, показалось еще десятка два гоблинов. Ощетинились вокруг челнока ригвелами. И лишь тогда неспешным шагом прошествовало наше императорское величество Келум и остановилось во втором ряду. Ну впрямь как по дипломатическому протоколу! Последним спустился по трапу отец Иннокентий и, ни на кого не глядя, направился вглубь города. Как по мне, то зря Келум приказал его поведение не контролировать, аудио-'жучок' не помешал бы.
А от красного кирпичного здания муниципалитета уже бежала депутация с Грегом во главе. 'Не часто увидишь в Республике кирпичные дома', - несколько не к месту проскользнула вальяжная мысль.
Толщина Грегова тела не производила впечатления слабости, однако когда человек остановился, все услышали частое натужное дыхание. Одышка не давала Григорию говорить, но Келума нелегко смутить неожиданной паузой. Сквозь полупрозрачное, режущее взгляд солнечными бликами забрало императора было видно, как он оценивающе провел взглядом по спутникам Грегори. По левую руку возвышался широкоплечий, грузный мужчина с заплывшими жиром поросячьими глазками, тяжелой челюстью и красным носом. Как и командир, он носил ригвел, переброшенный за спину на ремне. Судя по одинаковым комбинезонам, до войны они, возможно, работали вместе. Пили, думаю, тоже вместе. А вот справа замер человек совсем иного склада - аккуратная полицейская форма, гладко выбритое худое лицо, недовольный цепкий взгляд голубых холодных глаз. Интересно, он всегда такой, или мы не нравимся? А может и то, и другое? А за колоритной троицей местных - двумя любителями выпить и одним аскетичным полицейским - в нерешительности переминалось еще с полдюжины человек. И тоже, либо здоровые мужики в технической одежде, либо полицейские с шокерами. Последних, к моему облегчению, было меньше, всего двое.