Закончив с выбором умения и перевязав рану, отправился подбирать копья с трупов в речке. Оружие моих недавних подчинённых я тоже подобрал. Раздам гноллам. Разве что один костяной кинжал себе оставил.
Интересно, а Хрящ знал, что я неумирающий? Наверняка знал. Я уже использовал интерфейс при нём. Тогда почему напал? Надеялся убивать раз за разом, до тех пор пока система не сменит точку возрождения на случайную и не выкинет меня на другом краю карты? Возможно. Шансы у него были. Впредь нужно быть осторожнее и не связываться с наёмниками без крайней нужды. В конце концов, принявшим присягу куда сложнее напасть на господина, а пока мораль положительная так и вовсе практически невозможно. Наёмники же они и есть наёмники, да их даже перекупить можно без особого труда. И у меня их ещё 11 гоблинов, лишившихся предводителя.
Вернувшись к лодкам и ожидающим меня там воинам, внимательно рассмотрел бывших соратников Хряща. То что они всё еще мои союзники я заранее убедился по зелёным маркерам на карте. Смерть командира ничего в этом плане не поменяла, как минимум до тех пор пока они о ней не знают.
— Наёмники! — громким окриком привлекая внимание начал я, — Ваш командир, с двумя предателями, подло напал на меня со спины, и был мною убит!
На землю перед отрядом упало оружие убийц.
— Вы нарушили контракт напав на нанимателя! — лёгкое волнение в толпе и иконки гоблинов пожелтели, став из союзных нейтральными, — Но я готов забыть о произошедшем и простить вам предательство вашего главаря. Однако никаких наёмников более рядом с собой не потерплю. Вы примете присягу и вступите в мою армию! Кто готов — выйди вперёд, остальные могут убираться куда пожелают, но предварительно пусть вернут деньги за разорванный договор!
Гоблины зашумели, любовь к золоту у них порой перебивала даже страх смерти. Вернуть деньги, для них почти физиологически невозможно. Поэтому я не сомневался, что они сделают правильный выбор. Расчёт оказался верным.
«Вы приняли 11 лесных гоблинов в свою армию»
Маркеры снова окрасились в зелёный цвет. Отлично, предатели или нет, но это половина моего невеликого войска. И скоро оно мне очень понадобится.
— Пшик, нужно нормально обработать плечо, — позвал я гоблина-медика, — Остальным готовиться к отплытию, до ночи мы должны найти нужное место.
IV
Чем дальше мы удалялись от форта и берега озера, тем сильнее менялся ландшафт. И если левый берег представлял из себя бесконечное море деревьев, местами подходящих вплотную к воде, местами образуя небольшие прибрежные поляны. Неизбежно заполненные лесом места, как бы далеко мы не продвинулись. То правый берег менялся очень сильно. Изначально низкий и болотистый, покрытый чахлой, местами засохшей растительностью, представленной в основном низкорослыми, будто больными сосенками. По мере продвижения вверх по течению, он становился всё выше. Сначала появились изрезанные оврагами и заросшие густым лесом холмики, перемежавшиеся с бесконечными ручьями и заводями. Позже, за холмами обозначились и невысокие горы, словно нехотя тянущиеся к реке. Со временем всё больше набираясь смелости. И вот уже берег представляет из себя крутой, обрывистый склон, над которым кружат бесчисленные береговые ласточки и стрижи, вьющие гнёзда в безопасности его уступов. За склоном, на горизонте виднеются снежные шапки далёких пиков и серые скалы ближних кручин. В небольших долинах, образуемых выдающимися к реке отрогами, растут старые ели и текут ледяные ручьи, с чистой ледниковой водой.
Мы успели осмотреть не меньше десятка подходящих под описание мест, когда наконец увидели то что искали.
Мощный горный поток, в пару десятков метров шириной, с шумом врывался в течение реки. Образуя множество порогов и перекатов, он огибал поросшую разнотравьем долину, вплотную прижимаясь к особенно мощному отрогу. За многие годы подточенная водой горная порода превратилась в отвесную стену, возвышающуюся над слиянием великой равнинной и вздорной горной рек. Получившееся плато раскинулось на несколько сот метров. Вдали оно постепенно переходило в горный хребет, вздымающий к самому небу, свои вершины покрытые многолетними ледниками. И лишь в одном месте понижаясь до небольшой седловины, через которую проходил, видимый даже с воды, старый тракт. С другой стороны от горного потока, плато полого спускалось в небольшую, не более пары вёрст в глубину, долину, служа ей одной из ограждающих стен. Испещрённая маленькими речками и заросшая рощицами, долина закрывалась с двух сторон горными отрогами, а с третьей — гладью великой равнинной реки. Образуя таким образом треугольник, хорошо защищённой земли, над которым властно возвышалось плато.