— Кто предлагал, — хором спросили дознатцы.
— А вот услуги эксперта оплатите, тогда и скажу, — Кандей прищурился: — Что я даром, что ли вас консультировать буду? Не дождетесь.
Василий скривился, потом полез за пазуху, вытащил ворох скомканных зеленых бумажек, выудил из него пару наиболее потрепанных и протянул эксперту.
Трехчетвертной Огр молча смахнул бумажки куда-то под стойку, проницательно сощурился и произнес:
— Зовут вора Сеней. — И замолчал.
— Ты чего? — Удивился хоббит.
— Мало платишь, начальник, — с каким-то неприятным акцентом отозвался Кандей, — дай денежка, скажу еще.
— Вот жлоб, — встрял Дробила, — пусти меня, я его вмиг расколю!
— А вот этого не надо, — уже нормальным, только слегка севшим голосом сказал хозяин заведения, он же эксперт-самоучка, — я и так скажу. Но приплатить придется. Уж ежели стучать, то за хорошие деньги.
— Рассказывай в кредит, — потребовал Василий, — потом Великий тебя озолотит.
— Потом, потом… — вздохнул кабатчик, покосился на деревяшку в лапах Дробилы, вздохнул, и продолжил:
— Сенька Горлум это, больше некому. Он третьего дня это кольцо у меня заложить пытался, да я не взял. Парень на Коку подсел, а это, сами знаете, какое дело. Он часто здесь бывает, натрескается своей Коки, сидит, рыдает, на кольцо это любуется, и все повторяет: «Моя прелесть, моя прелесть…» Небось, по дамочке какой-нибудь тоскует. Из-за нее и на преступление, поди, решился. Жалко его, поганец вот, а жалко! Да и молодой еще…
— Сенька, значит… Как же, личность известная, медный таз по нему плачет. Вчера около бунгало ошивался, все что-то высматривал. Я его шуганул от души, он отбежал и давай в меня камнями пулять, гаденыш, эдакий. И где же нам его искать, Сеньку этого? — Хоббит задумчиво отхлебнул пива. — Здешний остров, он, конечно, маленький, но все-таки большой, спрятаться есть где.
— Вы дознатцы, вам и искать, — пожал могучими плечами Кандей, — может, он в порт пошел, а может в Аквариуме, у веселых рыбок кайфует. Опять же, приятель какой-то у него на Драконовой свалке. Добычу он, небось, уже продал, так что сейчас гуляет.
— Ладно, запиши все на счет Великого, а нам пора, — подвел итог старший дознатец. — Пошли, парни, работа не варг, но укусить может.
— Куда пойдем-то? — спросил Ватерпас, до сих пор помалкивавший. — По мне — так сначала в Аквариум, там, говорят, весело.
— Куда идет вор, после удачного дельца? — Риторически спросил хоббит, и сам же ответил: — Правильно, он идет к девкам, а где девки? Правильно, в Аквариуме, где же еще. Поэтому мы идем в Аквариум.
— К девкам, значит, — сообразил Дробила, — Это хорошо!
В каждом курортном городе есть такой квартал, и называется он обычно «Кварталом красных фонарей», но, с тех пор, как веселые дома в Улаали стали принимать на работу русалок, за кварталом прочно закрепилось название «Аквариум». Ох, не только золотые рыбки водились в том аквариуме, попадались и пираньи, и даже акулы, хотя неизвестно, что хуже, быть сожранным одной единственной акулой, или стайкой мелких зубастых рыбешек. Впрочем, у туристов «Аквариум» пользовался большой популярностью. В самом деле, ну где еще можно встретить, кроме обычных женщин всех цветов и размеров, ищущих острых ощущений утонченных эльфиек, пламенных орчих, шустрых хоббитанок, холодно-надменных русалок, неутомимых суккубанок? Имелись, по слухам, даже дома с умертвиями женского пола, но это для извращенцев, об этом даже и говорить не хочется.
Вот в это веселое местечко и направилась неутомимая троица.
Путь из «Веселой ноги» в веселый же квартал пролегал по узким улочкам южного города, не знавшего снегопадов и метелей, и оттого всегда оживленного и, казалось, беззаботного. В самом деле, какие могут быть заботы в краю, где вечное лето? Ан, нет, заботы есть везде. Конечно, теплый климат лучше холодного, но расслабляет, ох, как расслабляет…
Наконец, ананасы, дурьяны и прочие киви на лотках уличных торговцев сменились всевозможными штучками явно эротического характера, что означало близость цели.
Простодушный Дробила остановился возле одного из лотков, внимательно рассматривая выставленный для всеобщего обозрения товар, хмыкнул и принялся озабоченно себя ощупывать. Убедившись, что все на месте, он опять уставился на лоток, потом ткнул пальцем в один из предметов и спросил: