В Минске по убитому богушевичскому настоятелю в кафедральном соборе архиепископ Михаил (Голубович) всенародно отслужил торжественную панихиду[91].
Когда в отряде майора Григорьева, знакомого с отцом Даниилом, узнали о трагедии, все были буквально потрясены. Сам майор Григорьев, офицеры и нижние чины отряда из чувства сострадания к несчастной вдове приняли живое и трогательное участие в ее скорби: они собрали в складчину 80 рублей, передав эту посильную лепту осиротевшему семейству[92].
Уже 25 мая игуменский военный начальник получил донесение, что повстанческий отряд, совершивший злодеяние в Богушевичах, направился на Каменичи. Чтобы перехватить его, в район Лапич из Игумена был направлен отряд в 150 человек. Таким образом, отряд Лясковского — Свенторжецкого оказался зажатым с четырех сторон. Хотя точное местонахождение повстанцев пока никак определить не удавалось, их продолжали искать.
Вскоре Минский временный военный губернатор генерал-лейтенант В. И. Заболоцкий получил известие, что отряды Свенторжецкого и Коркозевича, руководимые Лясковским, скрываются в непроходимых лесах и болотах Игуменского уезда между деревнями Домовицка, Володута, Рованичи, Полядки, Логи, Микуличи, Мартыновка, Юревичи, Ганнополь и Старый Прудок. Местность эта представляла собой сплошную непроходимую пущу, имевшую в окружности от 50 до 80 верст. Генерал В. И. Заболоцкий приказал стянуть в этот район к 7 июня под общее начальство генерал-майора Русинова 12 рот пехоты и 40 казаков. При этом, кроме уже находившихся здесь войск, были специально вызваны несколько рот пехотинцев из соседних Бобруйского и Борисовского уездов. 9 июня эти войска, разделенные на пять отрядов (колонн), «произвели концентрические движения» в лесу и за 11 часов беспрерывного и утомительно марша осмотрели большую его часть. Много было обнаружено следов, оставленных бивуаков, попадались даже горящие костры с явными признаками недавнего присутствия повстанцев, но сами отряды настигнуть пока не удавалось. В последующие дни военные продолжали вести поиски, переместившись в леса близ Богушевич. Между тем повстанцы, разбившись на мелкие группы, успели проскользнуть между колоннами, и только незначительную их часть встретила рота Кременчугского полка, следовавшая из деревни Микуличи. При неожиданной встрече повстанцы, дав оружейный залп, поспешно скрылись, оставив в руках военных 12 вьючных лошадей, около трех пудов пороха, свинец, несколько ружей и пр. Со стороны военных при этом получил легкое ранение один рядовой[93].
12 июня к отрядам генерал-майора Русинова присоединилась еще колонна свиты Его Величества генерал-майора князя В. В. Яшвиля, направленная из Могилевской губернии с целью очистить левый берег Березены и, после перехода через реку, содействовать уничтожению повстанцев в Игуменском уезде. 13 числа один из отрядов князя Яшвиля[94] под начальством подполковника генерального штаба Зыкова нагнал у фольварка Лочина, близ деревни Горки, отряд повстанцев из 120 человек. Повстанцы бросились врассыпную, потеряв убитыми 4 и пленными 20 человек. После боя крестьяне доставили в Игумен еще 23 человека, среди которых был и Гектор Коркозевич, явившийся к волостному старшине просить хлеба. Тогда же в плен попал и другой предводитель повстанцев — заседатель Игуменского уездного суда Адольф Шидловский[95]. Свенторжецкий же и Лясковский, по показанию пленных, бежали.
15 июня пришло известие, что Болеслав Свенторжецкий пробирается лесом к Сутину, где находилось имение его жены. За ним отправили отряд с десятью казаками, однако захватить Свенторжецкого не удалось.
16 июня генерал-майор Русинов начал обход своими колоннами всего Игуменского уезда. Примечательно, что во время поисков повстанцев большое усердие и готовность помогать военным выказывали крестьяне. Поначалу они еще немного побаивались окольной шляхты, смотря на нее как на агентов повстанцев, но потом ободрились и стали активно помогать осматривать леса и задерживать подозрительных людей[96].
Вскоре были пойманы и некоторые участники убийства отца Даниила: шляхтичи Альбин Тельшевский[97], Владислав Баратынский, Болеслав Окулич[98], а также крестьяне Яков Сакович[99] и Александр Подолецкий[100]. Их предали военно-полевому суду при штабе 119-го Коломенского пехотного полка.
91
О православных священниках и прочих лицах, пострадавших во время последнего польского мятежа // Вестник Виленского Св. — Духовского Братства. — 1813. - № 15–16. — С. 279.
92
Об убийстве польскими мятежниками священника Конопасевича // Московские Ведомости. — 1863. — № 128. — С. 2.
93
Архивные материалы Муравьевского музея, относящиеся к польскому восстанию 1863–1864 гг. в пределах Северо-Западного края. Ч. 2. Переписка о военных действиях с 10 января 1863 по 7 января 1864 года. — Вильно, 1915. — С. 203–204.
95
1863 год на Міншчыне (Role 1863 nа Minszczyznie) / J. Witkowski i інш. — Мінск, 1927. — С. 42.
97
Тельшевский Альбин Иванович (1827–1863) — дворянин, служил писцом в Слуцкой дворянской опеке. Вступление в восстание мотивировал тем, что «любовь к отечеству и желание присоединения Литвы к Польше побудили его присоединиться к мятежнической партии». На следствии говорил, что не хотел убивать священника и что действовал исключительно под угрозами Лясковского, из страха самому лишиться жизни.
98
Окулич Болеслав Венедиктович (1833–1863) — дворянин, с 1861 г. служил в Минском губернском правлении. Участвовал в совете, принявшем решение о повешении священника Даниила Конопасевича, и был в составе «охотников».
99
Сакович Яков Фомич (1845–1863) — крестьянин Богушевичской волости Игуменского уезда, состоял лакеем у помещика Болеслава Свенторжецкого.
100
Подолецкий Александр (незаконнорожденный) (1838–1863) — сельский обыватель Игуменского уезда, служил лакеем у помещика Болеслава Свенторжецкого.