После описанных событий многие члены Земледельческого общества сразу же разъехались по провинциям, чтобы настроить там против российского правительства сельское население. Они собирали в своих имениях народ и рассказывали разные небылицы о Варшаве, например, «что москали порубили святой крест и убивали помещиков за то, что те хотели отдать бесплатно народу землю»[10].
Помещиков открыто поддерживало католическое духовенство. Однако крестьяне, хладнокровно и с недоверием выслушивая тех и других, отвечали тем, что отказывались работать на помещиков. Вскоре отказ от панщины принял массовый характер, захватив десятки тысяч крестьян. «Если правда, — резонно замечали они, — что вы хотели дать нам землю, так зачем же вы теперь требуете от нас панщины?» Видя опрометчивость своей агитации, помещики обратились за помощью к местной администрации с требованием применения к крестьянам экзекуций. Были посланы военные команды, строго наказывавшие крестьян, которым пришлось по-прежнему отбывать панщину. После ухода команд помещики, указывая на экзекуции, ими же вызванные, стали убеждать крестьян в нерасположении правительства к сельскому населению, призывали не надеяться на правительство, а полагаться во всем лишь на помещиков, которые якобы только одни и могут устроить общее благополучие. Такая пропаганда, хотя и волновала крестьян, однако не поколебала их верность царю и российскому правительству.
Мощным толчком к восстанию послужил манифест 19 февраля 1861 года об отмене крепостного права. Манифест с сокрушительной силой ударял по материальному благосостоянию польской знати, столетиями строившемуся на безжалостной эксплуатации крепостного крестьянства.
Известие об освобождении крестьян в России разошлось и в Польше. Здесь надежда крестьян на монаршую милость проявилась в характере чисто враждебном к помещикам, в недоверии к ксендзам и местной администрации, так что крестьяне нередко обращались с жалобами или вопросами к «русским» священникам или начальникам военных команд, надеясь от них узнать правду.
Между тем в Варшаве, после февральских манифестаций, из выборных лиц образовался комитет общественной безопасности, а охрана порядка в городе была отдана в руки гимназистов и студентов. Клуб купеческого собрания превратился в политический. «Городом и целым краем управляла Варшавская делегация, делегацией — клуб, а клубом — толпа и молодежь», — вспоминал Оскар Авейде. Религиозные и нерелигиозные манифестации буквально посыпались по всему Царству Польскому и Западным губерниям[11].
В начале апреля в Варшаву прибыл маркиз Александр Велепольский с новой системой управления, которую он и возглавлял. Велепольский сразу же запретил Земледельческое общество, Варшавскую делегацию, полицию и Купеческий клуб, а также публичные собрания и пение. По его указанию на площадях были расставлены солдаты. Естественно, эти меры вызвали недовольство варшавского общества, и оно решило выразить протест. 7 апреля масса горожан, собранная на площади возле здания кредитного общества, разными улицами двинулась к замку. Наместник князь Горчаков выехал на площадь и с кротостью уговаривал толпы разойтись по домам. Отвечая на его увещевания оскорблениями, толпа требовала удалить с площади войска. Великодушный князь, не желая пролития крови, приказал военным отойти. В толпе раздались крики: «Победили! Победили!» — и вся масса народа двинулась от замка в разные части города. На другой день, 8 апреля, повторилась та же история, однако на этот раз власти уже вынуждены были применить вооруженную силу и решительно воспретить уличные беспорядки.
10
Относительно слухов о том, что помещики планировали отдать крестьянам землю, нужно заметить, что Земледельческое общество высказывалось лишь за необходимость замены панщины денежным чиншем и за выкуп крестьянами своих наделов путем постепенного погашения капитала.
11
Западными губерниями, или Западным краем (Северо-Западным краем), в литературе, как правило, именовались губернии Виленская, Ковенская, Гродненская, Минская, Могилевская и Витебская.