- Ну так в госпитале у господина Серегина меня вылечили и от того ранения, что я получил в бою с австрийцами, и от последствий старой раны, - ответил Дроздовский-младший. - И тебя тоже вылечат от всех твоих болячек, стоит только отказаться от дурацкого намерения объявить войну большевикам.
Дроздовский-старший хотел было произнести еще что-то резкое и возмущенное, но Артан-скому князю надоели эти бессмысленные препирательства, и он с лязгом потянул из ножен свой меч Бога Войны. Сияющее лезвие залило комнату неистовым светом Первого Дня Творения, и так же ярко засияли нимб, архангельские крылья и корзно. Господа Дроздовский, Войналович и Бологовский зажмурились, а громовой голос Защитника Земли Русской стал размеренно произносить слова священной молитвы:
- Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим, и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь!
Не успел Артанский князь, призывая в свидетели Небесного Отца, произнести и двух первых предложений, раздался резкий вибрирующий вой, будто кого-то заживо зажаривают или сдирают шкуру. Это штабс-капитан Бологовский упал со стула и в корчах катался по полу, а от его тела поднимался зловонный дымок. Дроздовский-старший и Войналович, непрерывно крестясь, с ужасом смотрели на это. Экс-император, его брат и Дроздовский-младший тоже накладывали на себя крестное знамение, но гораздо спокойнее, ведь они знали, что ни Творец Всего Сущего, ни его Специальный Исполнительный Агент никогда не причинят вреда невинному человеку, и что если господина Бологовского и постигла Кара Божья, так это за то, за что не может быть никакого прощения.
И вот Серегин дочитал молитву и вложил меч в ножны, однако неистовый свет не угас, а будто растворился в воздухе, высвечивая каждый уголок. Почерневшее тело штабс-капитана к тому моменту уже не дергалось, а только слабо дымилось.
- Господин Серегин! - вскричал полковник Войналович, привстав со стула. - Что вы сделали с нашим несчастным штабсом?
- Я с вашим приятелем не делал ровным счетом ничего, - ответил тот, - а только призвал сюда самого Господа, чтобы он глянул на вас вблизи и решил, стоит пытаться вас убедить или лучше отправить в ад следом за озверевшей корниловской сворой, залившей кровью Ростов и окрестности. Господин Бологовский единственный из вас оказался необратимо одержим бесами слепой ненависти и жажды убийства, а потому его участь Верховным Судией была решена сразу и однозначно. Вы сейчас тоже находитесь пред лицом Творца, который есть разлитый тут повсюду свет, так что ведите себя прилично. Вернуть на трон павшую династию Романовых сейчас так же невозможно, как и оживить покойника, тем более что идти таким путем не желают ни Николай Александрович, ни его брат Михаил.
- Да, господа, - вздохнул экс-император, - как оказалось, Мы - человек никчемный, пригодный только к участи обычного гражданина, который только пилит дрова и ходит на охоту. Наш младший брат, конечно, поспособнее, но и он не желает впутываться в подобные авантюры. Поэтому мы просим не мучить нас и себя и оставить свой безумный замысел, который не приведет ни к чему, кроме не нужных никому человеческих жертв, в том числе и среди ваших товарищей.
Дроздовский-старший и Войналович переглянулись.
- В таком случае, - сказал Дроздовский, - мы просто не знаем, что нам делать, так как с большевиками, какими бы хорошими, по вашему мнению, они ни были, мы в любом случае не уживемся. Я имею в виду не только себя лично, но и своих людей: всех нас просто тошнит от наглых комитетских1 рыл.
- Мы об этом знаем, - сказал Артанский князь, - а потому зовем вас и ваших людей в мир сорок первого года, на Священную Войну, в которой русский народ отражает нашествие орды технизированных германских варваров, отстаивая свое право на существование. Та война началась с вероломного нападения противной стороны, без выдвижения претензий и объявления о начале боевых действий, и была как миллион Порт-Артуров сразу. На одного русского солдата навалилось три немецких, а на направлениях главных ударов вражеское превосходство было десятикратным. Фронт рухнул сразу и покатился на восток, как в пятнадцатом году во время вашего Великого Драпа. Сейчас там идет всего лишь десятый день войны, но если не принять экстренных мер, война докатится до Петрограда, Москвы, Воронежа, Царицына и Кавказа...