Так солдатская смекалка отважного пулеметчика способствовала успеху всего подразделения.
И. М. ДЫНИН,
полковник
КРЫЛАТЫЙ ДАНКО
Враг был жесток. Он сжигал дотла села, опустошал города. Четвертый год продолжалась жестокая битва.
Однажды над волынским поселком Микуличи появилась шестерка грозных штурмовиков. Вел ее Сергей Милашенков, человек исключительно смелый и отважный.
Начался неравный поединок — десятки фашистских зениток беспрерывно палили в небо. Но краснозвездные машины одна за другой смело ринулись вниз, поливая огнем вражескую колонну, змеей растянувшуюся на дороге. Словно спичечные коробки вспыхивали тяжелые танки.
Впервые за годы фашистского рабства, казавшиеся вечностью, люди, наблюдавшие за этим поединком, заулыбались, воспрянули духом. Они выходили из укрытий и расправляли плечи. В стремительных краснозвездных птицах они видели предвестников свободы.
Но вдруг случилось непоправимое.
Штурмовик ведущего вздрогнул и качнулся, как подбитая птица. По фюзеляжу метнулось пламя. Жители Микуличей, наблюдавшие за боем, замерли. Они знали, что летчик не услышит, но во взглядах их светилось: «Держись, сокол!»
Летчик вел пылающий самолет на малой высоте, беспрерывно стреляя из пушек. Пока руки держали штурвал, он мстил врагу за пожарища, за слезы матерей. Когда же не стало снарядов, когда штурмовик был весь объят пламенем, он врезался в гущу вражеских автомашин. Раздался сильный взрыв. А потом еще долго пылали на дороге цистерны, рвались снаряды, будто салютуя подвигу отважного летчика.
Жители Микуличей не знали тогда имени Сергея Милашенкова, повторившего подвиг Николая Гастелло. Сегодня они называют его крылатым Данко. Как и горьковский герой, мужественный советский летчик отдал свою жизнь за счастье народа. В ту пору Сергею Милашенкову обыкновенному русскому парню, сравнялся двадцать один год. Это случилось в 1944 году.
— Если закончатся бомбы, буду стрелять из пушек и пулеметов. Если не станет патронов, буду рубить винтом гитлеровские машины.
Такую клятву давал Сергей, вступая на фронте в партию. И эту клятву он пронес в своем сердце через все испытания. Подвиг его — не случайность, не минутный порыв. Он не мог поступить иначе. Не раз приходилось ему смотреть смерти в глаза.
…Погода в тот день была нелетная. Моросил дождь. Командир полка не имел права приказывать Сергею Милашенкову лететь на задание. Он просто сказал: надо. На одной из железнодорожных станций разведка обнаружила скопление цистерн с горючим.
Самолет Милашенкова появился над станцией неожиданно. Фашисты растерялись. Они не допускали, что в такую погоду кто-то поднимется в небо. На путях началась суматоха. Сергей, спокойно прицелившись, сбросил бомбы. К небу взметнулся высокий столб дыма и пламени. Задание выполнено. Можно возвращаться домой. Но есть еще снаряды, и летчик снова заходит в атаку. Опять ловит в прицел цистерны и нажимает гашетку. Только теперь опомнились фашистские зенитчики. К самолету потянулись огненные трассы пуль и снарядов.
«Еще один заход», — решил летчик, разворачивая самолет. И в этот миг машина, будто наткнувшись на невидимое препятствие, вздрогнула. Перед глазами Сергея рассыпался сноп искр. Запахло гарью. «Подбили, гады», — он потянул ручку управления на себя. Самолет еще был управляемым. Вот уже взят курс на восток. К своим. Туда, где, волнуясь, ждут его друзья.
Стрелка бензомера, чуть ли не единственного уцелевшего прибора, неотвратимо ползла к нулю. Сомнений не оставалось: пробит бак. До аэродрома не дотянуть. Под крылом территория, занятая фашистами. Оставалось два пути — гибель или плен. Смерть рядом. Стоит лишь отжать ручку управления от себя. Но нет, так дешево Сергей свою жизнь не отдаст.
Мотор заглох. В кабине наступила мертвая тишина. Машина, неуклюже кувыркаясь, неслась вниз. Мелькнула стремительно надвигавшаяся земля. Последовал оглушительный треск. В глазах у Сергея потемнело, он потерял сознание.
Очнулся, услышав чужую речь. Первое, что увидел, — направленные в грудь автоматы. На допросах молчал. Только с презрением смотрел на фашистов. Смерти не боялся. Позор плена был для него страшнее.
Убедившись, что летчик ничего не скажет, гитлеровцы решили отправить его в тыл. В вагоне один из охранников долго приглядывался к Сергею. Потом заговорил на чистом русском языке:
— Я из России. Бежал. В первую мировую…
«Бежал из России…» Сергей все отдал бы сейчас, чтобы оказаться по ту сторону фронта. И, словно прочитав его мысли, охранник предложил:
— Бежать тебе надо. Ночью. Двери будут открыты…
Бежать! Сергей ухватился за эту спасительную мысль. Он как-то весь преобразился. Будто стал сильнее. Будто и не горело тело от ран.
Ночью он тихо подошел к двери, осторожно нажал — она поддалась. И Сергей решительно шагнул в темноту.
Некоторое время он лежал вблизи железнодорожного полотна. Не верилось, что удалось вырваться. Чистый ночной воздух опьянял. Было тихо. Мирно перемигивались в небе звезды.
Одиннадцать суток Сергей Милашенков пробирался к своим. Шел только ночью. Питался ягодами и корой. Оброс. Исхудал. Еле держался на ногах. Но упорно шел на восток. И только переплыв реку, услышав русскую речь, увидев наших солдат, весь обмяк. Они подхватили его, ослабевшего, под руки. Милашенков просил только об одном:
— Мне к командиру надо. Доложить… Задание выполнено…
Многие удивлялись тогда стойкости и мужеству молодого летчика. Какая сила жила в нем? Из какого особого материала был он скроен?
…Когда самолет гвардии старшего лейтенанта Сергея Милашенкова в том, последнем для него бою под Микуличами врезался в гущу гитлеровских автомашин, взрывной волной летчика выбросило из кабины. Он был мертв. Но и мертвого фашисты его боялись. Они приближались к нему осторожно, держа наготове автоматы.
К месту гибели советского летчика подкатил черный лимузин. Из него вышел фашистский генерал. Он долго стоял над телом Сергея Милашенкова, затем громко сказал:
— Гут летшик!
И уехал. Он оценил только мастерство пилота. Гитлеровец не способен был понять душу советского человека, то, что двигало его поступком.
Стоит в поселке Микуличи обелиск, увенчанный красной звездой. Пламенеют вокруг него цветы. Это памятник Герою Советского Союза гвардии старшему лейтенанту Милашенкову. Сюда часто приходят школьники, жители поселка. Они считают Сергея Милашенкова родным и близким человеком.
В Москве, где он жил, его именем названа улица, его имя носит пионерская дружина школы, где Сергей учился.
Чтут память своего земляка и смоляне. Там, в небольшой деревушке Лесовая, родился Сергей Васильевич Милашенков. Там прошло его детство.
Гордятся отважным однополчанином воины части, в которой служил герой. О его подвиге знает каждый солдат.
С. П. КУЦ,
полковник-инженер запаса
НА РАССВЕТЕ
Когда Луцк был освобожден нашими войсками, село Милуши, расположенное в четырех километрах западнее города, еще оставалось в руках противника. Гитлеровцы создали здесь крепкий узел обороны. В домах были оборудованы огневые точки, вдоль шоссе, идущего на Ковель, ощетинились пулеметами многочисленные дзоты.
1 марта 340-й гвардейский стрелковый полк 121-й гвардейской Гомельской Краснознаменной дивизии получил приказ выбить фашистов из села Милуши. Под покровом темноты передовой батальон пошел в атаку, но успеха не добился. В это время был тяжело ранен командир батальона Кожевников, и командование принял его заместитель капитан Тарасов.
Бойцы поредевшего за время ночного боя батальона залегли в низинке, у безымянного ручья, набухшего от растаявшего за день снега. Моросил мелкий дождь, забирался под воротник прожженных у полевых костров шинелей, лихорадил и без того измученных боями и трудными переходами бойцов.