— Брать Сокиряны надо. Да и наш сосед — дивизия генерала Карлова — поможет полку совершить обходный маневр и атаковать противника с фланга. Вот так, — и Бобров на карте начертил путь маневра и направление удара. — А с фронта поможем вам имитацией атаки.
Командир полка слушал, прикидывал в уме решение, а затем изложил план боя.
— Действуйте, не теряйте времени.
Утром 24 марта бой за город завершился, 42-я гвардейская дивизия во взаимодействии с частями 163-й стрелковой выбили врага из Сокирян.
Противник отошел к железнодорожной станции, километров пять западнее города, и предпринял несколько контратак при поддержке бронепоезда. Батальон майора И. М. Дудуры с дивизионом майора П. С. Трошилова отражали контратаки гитлеровцев. Роты старшего лейтенанта И. М. Слепого и лейтенанта Мешкова обошли врага и нанесли ему удар с тыла. Враг был полностью разгромлен и оставил станцию Сокиряны. Излюбленный прием комдива — обходный маневр и на этот раз принес успех.
Наступление продолжалось. 26 марта гвардейцы вышли к государственной границе СССР в районе села Перерыта на берегу реки Прут. В авангардных подразделениях были солдаты первого батальона 127-го полка капитана Дряпы из дивизии генерала Боброва.
За успешные боевые действия на территории Буковины, за выход на государственную границу 42-я гвардейская стрелковая дивизия удостоена ордена Ленина, а командир дивизии награжден орденом Богдана Хмельницкого II степени. Многие боевые соратники генерала Ф. А. Боброва офицеры Л. И. Дряпа, И. М. Дудура, П. Б. Кошкарев, Г. В. Резин-кин, И. М. Слепой, П. С. Трошилов и другие награждены орденом Красного Знамени.
25 сентября 1944 года в одном из боев в Карпатах комдив генерал-майор Федор Александрович Бобров погиб смертью храбрых. Ему присвоено звание Героя Советского Союза посмертно.
Под покровом ночной темноты группа автоматчиков во главе с командиром роты старшим лейтенантом Богашевым переправилась через Днестр. Бесшумно подойдя к вражеским окопам, бойцы ворвались в них и в рукопашной схватке уничтожили находившихся здесь гитлеровцев. Так был захвачен небольшой плацдарм, на который начали переправляться воины 759-го полка 163-й стрелковой дивизии.
Фашисты, бросив сюда несколько подразделений, перешли в контратаку.
— Выстоим, отразим натиск врага! — прозвучал голос старшего лейтенанта Богашева.
Подпустив гитлеровцев поближе, наши воины ударили из пулеметов и автоматов, забросали их гранатами. Группа Богашева удержала захваченную позицию.
Тем временем основные силы полка, переправившись через Днестр, пошли в наступление, тесня противника.
Западнее города Кельменцы противник, подтянув свежие силы, пытался остановить наступление полка. Богатев предложил повести свою роту в обход вражеских подразделений и ударить с тыла.
— Одобряю, — ответил командир полка. — Но времени не теряйте, действуйте быстро.
Старший лейтенант повел роту, и вскоре завязался бой в тылу противника. Среди гитлеровцев, не ожидавших внезапного удара, началась паника. После короткого боя гарнизон, оборонявший Кельменцы, был разгромлен, захвачены трофеи и пленные.
Старший лейтенант Богашев был первым среди атакующих, он лично уничтожил несколько огневых точек врага, дерзко и бесстрашно дрался в рукопашной.
Александру Иннокентиевичу Богашеву присвоено звание Героя Советского Союза. Ныне капитан в отставке А. И. Богашев проживает в городе Бийске Алтайского края.
Э. И. ЛИПОВЕЦКИЙ,
лейтенант запаса
ТРИ ГВАРДЕЙЦА
Форсировав Прут, танки двигались дальше по буковинской земле. Противник мог появиться в любую минуту. Гвардии лейтенант Г. Карюкин невольно улыбнулся, вспомнив поговорку, которую в последнее время часто повторяли в 45-й гвардейской танковой бригаде: «Русские на Прут — фашисты бегут». Выглянув из люка, он окинул холмистую местность. Танк Карюкина идет первым, прокладывая путь остальным экипажам.
«Не дадим фашисту прорваться. Для того и мчимся на всех парах к городку с таким чисто славянским названием Сторожинец», — не выходило у Карюкина из мыслей.
Лейтенант откинул крышку люка, приподнялся, опершись локтями, жадно вдохнул свежий мартовский воздух. За его танком шли машины гвардии младших лейтенантов Чугунина и Кривенко. Вместе с танкистами двигались четыре артиллерийских орудия и две роты стрелков. Среди пехотинцев отыскалось несколько уроженцев Ульяновщины — земляков Карюкина, с которыми он познакомился перед выступлением на задание. Все они — бывалые солдаты, воевавшие с сорок первого, как и он, черпавшие домашние новости из редких дорогих весточек — писем. Поговорить вволю с земляками не удавалось.
А хотелось вспомнить родной город, Волгу, мысленно пройтись по знакомой до подробностей улице Водников. А может, кто-то из них в одной с ним школе учился, той самой, которую Геннадий успел закончить накануне войны? Три года, — словно вечность для него на фронтовых дорогах. И вот одна из них пролегла по Буковине, ведет его к Карпатам.
Мысли Геннадия прервал раскатистый звук упавшего неподалеку снаряда. По броне танка сильно стукнул то ли осколок, то ли подброшенный взрывом камень.
— Не сбавлять скорости! Огонь! — подал он команду по радио. Фашисты не успели опомниться, как советские танки ворвались на околицу села Драчинцы. Группа гитлеровцев, безуспешно пытавшаяся преградить им дорогу, в панике отступила.
Занялись своей работой пехотинцы. Дружно перебегая от хаты к хате, выкуривали засевших там фашистов. Эти схватки длились недолго, и вскоре автоматчики опять заняли свои места на машинах.
— Что, командир, легкая встряска? — услышал Карюкин в шлемофон спокойный голос Чугунина. — Главная драка у нас впереди — осталось каких-нибудь двенадцать километров…
Как только танки миновали небольшой лесок, наметанный глаз Карюкина различил наспех замаскированные боевые порядки противника. Жестом руки он подал команду остановиться. В бинокль лейтенант увидел танки и артиллерию врага. Такую силу лобовой атакой, как там, в Драчинцах, не возьмешь. Карюкин принял решение атаковать своим танком гитлеровцев с фронта, а остальным экипажам идти в обход и ударить с фланга и тыла.
Машина Карюкина, дождавшись условного сигнала к атаке, ринулась на оборону врага.
Фашисты обрушили на тридцатьчетверку всю мощь огня. Но танк, маневрируя по полю, стреляя из орудия, упорно двигался к траншее противника.
Гитлеровцы, увидев, что на них вышла только одна тридцатьчетверка, осмелели. Они бросили из укрытий свои «тигры». В одного из них сразу же попал снаряд — танк загорелся. Это экипаж Чугунина, обойдя Сторожинец справа, неожиданно вышел на огневые позиции вражеской батареи.
Ошеломленные фашисты, даже не попытавшись развернуть орудия, бросились врассыпную. Тридцатьчетверка Чугунина, подмяв под себя гаубицы, прорвалась с тыла к танкам противника и метким выстрелом взметнула столб огня над очередным «тигром». Минуты растерянности, охватившей остальные экипажи фашистских танков, хватило для того, чтобы наводчик экипажа Карюкина вогнал снаряд еще под одну башню с ненавистной свастикой.
В это время с левого фланга открыла огонь машина гвардии лейтенанта Кривенко. Сразу двумя факелами вспыхнули вражеские танки. Остальные начали беспорядочно отходить.
— Не давайте фрицам опомниться, гони их, ребята! — радировал Карюкин.
Три советских танка начали преследовать «тигров». Пехота сломила сопротивление вражеских автоматчиков. Подбив еще несколько бронированных машин врага, тридцатьчетверки пришли на помощь пехотинцам. И вовремя. Подтянув свежие силы, гитлеровцы хотели закрепиться в крайних домах. Но, увидев надвигавшиеся на них тридцатьчетверки, прекратили сопротивление.
В своей книге «Танки идут на Берлин» генерал армии А. Л. Гетман так написал об этом: «В результате скоротечного боя городок и станция были к исходу дня полностью очищены от противника. При этом рота гвардии лейтенанта Карюкина уничтожила до ста вражеских солдат и офицеров, пять танков, пять артиллерийских орудий, десять пулеметов… Заняв круговую оборону в Сторожинце, танкисты отрезали противнику пути отхода из города Черновцы».