Б. В. САМАРИН,
полковник в отставке
ПЛАМЕНЬ СЕРДЦА
Тимофей Алексеевич Симаков, уроженец Городищенского района Пензенской области, с первых дней нападения гитлеровцев ушел на фронт. Участвовал в битвах под Москвой, Сталинградом, сражался на Днепре, в Прикарпатье. Он погиб 26 июля сорок четвертого. На улицах Станислава лейтенант Симаков водил в последние атаки свою роту — 1-ю роту 796-го стрелкового полка. За мужество, проявленное в этих боях, ему присвоено звание Героя Советского Союза посмертно.
Наградной лист, материалы фронтовых газет, оперативные сводки штаба, хранящиеся в архиве, помогли восстановить ратные дела последних напряженных фронтовых дней лейтенанта Симакова.
… В землянке собрались командиры рот, взводов батальона. Комбат кратко охарактеризовал боевую обстановку. 141-я стрелковая дивизия переходит в наступление на Станислав. 796-й полк идет на главном направлении. На маршруте наступления — Днестр.
— Нашему батальону приказано завтра к вечеру выйти к Днестру и форсировать его. — Комбат обвел взглядом офицеров. — Какая рота пойдет первой?
— Первая! — отозвался лейтенант Симаков.
— Что ж, согласен, — одобрил комбат. — Надеюсь на вас. Желаю успеха.
На второй день, когда над землей спускались сумерки, к Днестру подошли бойцы 1-й роты. Они притащили к берегу лодки, бревна, доски. Связали несколько плотов. Почти вся летняя ночь ушла на подготовку переправочных средств.
Незадолго до рассвета бесшумно отплыла первая группа бойцов. Ротный напряженно вслушивался, ожидая, что вот-вот тот берег ощетинится, загрохочет выстрелами. Но пока спокойно. Симаков отдал приказ переправляться всей ротой.
Бойцы роты, очутившись на правом берегу, начали бой с противником. Ведя огонь из автоматов, пулеметов, пустив в ход гранаты, они ворвались на позиции противника. Все оказалось так, как докладывали наши разведчики: здесь, у реки, находилось боевое охранение врага, основные же силы гитлеровцев сосредоточивались на высотах 307,9 и 319,0. Нужно было сбить врага с этих высот и овладеть ими. Симаков уже продумал, как взять укрепленные высоты, но неожиданно раздались голоса;
— Идут проклятые, идут на нас!
Быстро светало. Гитлеровцы решили отбросить переправившуюся роту обратно за Днестр. Трижды фашисты спускались с высот, трижды атаковали наших воинов на плацдарме. И трижды откатывались назад, теряя десятки солдат.
Враг не мог сломить сопротивления роты. Случались моменты, когда, казалось, вот-вот гитлеровцы столкнут роту с рубежа. В такие минуты бойцы видели ротного там, где сильнее нажимал враг.
— Выстоим, орлы! — призывал лейтенант.
Очередную атаку рота отбила с большим трудом. И если бы снова противник усилил натиск, могло создаться критическое положение. Но гитлеровцы, видимо, выдохлись и не пошли. Этим воспользовался Симаков, решив повести роту в контратаку.
С восточного берега ударили пушки, открыли огонь полковые минометы. Кончалась пятнадцатая минута огневого налета. Тимофей Алексеевич еще раз окинул взглядом окружающих его бойцов, посмотрел на местность, по которой предстояло двигаться к огнедышащим высотам. Рядом с ротным — младший лейтенант, командир батареи, прибывшей с восточного берега поддержать роту огнем.
— Товарищ младший лейтенант! — обратился ротный к артиллеристу. — Пойдем в атаку — не жалей снарядов!
— Угостим фрицев как надо, — пообещал пушкарь.
Симакову стало легче на душе. Для ведения боя он все предусмотрел: и отвлекающий маневр силами одного взвода на фланге, и главный удар двумя взводами в седловину меж высотами.
По сигналу ротного взводы устремились на врага. Затрещали автоматы, раздались глухие разрывы гранат в траншеях.
— Пулеметчик, за мной! — подал команду расчету «максима» командир роты и пошел за двумя взводами.
Огонь артиллеристов, дружная атака стрелков вынудили фашистов оставить занимаемые высоты. Окопы и траншеи на обоих высотах заняли бойцы 1-й роты. Симаков обошел взводы, отделения.
Пока переправлялись через Днестр главные силы полка, 1-я рота прочно удерживала свой рубеж на правом западном берегу.
На пятый день боев после форсирования Днестра рота Симакова одной из первых подошла к окраинам Станислава.
— Ведем бой на северо-восточной окраине города! — доложил Симаков командиру батальона по рации.
Рота повзводно передвигалась от одного дома к другому, выкуривая гитлеровцев из подвалов и чердаков. Хотя взводы действовали сразу на нескольких улицах, Симаков успевал побывать то в одном, то в другом месте, оценить обстановку, дать указания.
Такими напряженными были эти фронтовые дни: все время в бою, в атаках под свинцовым дождем, в осколочной круговерти… Казалось, лейтенант Симаков ничего особенного не сделал: надо было — форсировал Днестр, удерживал плацдарм, вел бои на улицах города… И все-таки это была особенная работа. В нее Тимофей Алексеевич в свои тридцать пять лет вложил пламень своего сердца.
П. М. КОКОШКИН,
подполковник запаса
АГИТАТОР
Фронтовой агитатор… Привал ли на марше, передышка ли между боями — он всегда среди бойцов: читает сводку Совинформбюро, проводит беседу об огневом мастерстве лучших стрелков, подробно разъясняет боевую задачу. Именно за это любили в полку агитатора гвардии младшего сержанта Ивана Королькова. А еще за его открытый, прямой характер, сноровку и храбрость.
Перед форсированием Днестра сержант часто беседовал с солдатами о предстоящих боевых действиях:
— Да, братцы, кажется, до Днестра — рукой подать. Но помните, река широкая, бурная. Чтобы успешно ее форсировать, надо готовиться заранее.
— Иван Федорович, а как заранее-то готовиться? — спросил агитатора гвардии рядовой Ананьев.
Корольков был старше других во взводе по возрасту, и молодые бойцы, как правило, называли его по имени и отчеству.
— Как нам придется форсировать — командир уточнит, а на месте виднее будет. А вот с духом собраться, взять крепко себя в руки обязан каждый. Фашисты на Днестре наверняка основательно подготовились к встрече. Минами, снарядами да пулями угощать нас будут. Если воля твоя не нацелена твердо — не выиграть бой, не проскочить с ходу через реку. А задерживаться нельзя. Надо захватчиков дальше гнать, родную землю освобождать.
Агитатор Корольков умел просто и доходчиво говорить с людьми, слово у него было твердое, неразрывное с делом.
… Вот и Днестр. На берегу его раскинулось большое село Устечко. От весенних вод разлились, раздвинулись берега. Дыбятся волны. Со свинцового неба срывается дождь. Холодно. Но солдаты не ощущают ни ветра, ни холода — хлопот много. Все ищут лодки, бревна — подручные средства для переправы.
Командир батальона гвардии старший лейтенант Ф. Нехорошев увидел Ивана Королькова, подошел к нему:
— Кого пошлем первыми? Как считаешь, Иван Федорович?
— Кого же, товарищ гвардии старший лейтенант, как не меня? — ответил Корольков.
— Есть бойцы помоложе…
— Я призывал их быть первыми. Разрешите действовать?
— Разрешаю, — сказал комбат. — Подготовьте лодку. Доберетесь до берега — разведайте огневые точки противника. Начало переправы всего батальона — по вашему сигналу. Возьмите с собой самого смелого бойца.
Загрузив утлую лодчонку гранатами и патронами, гвардии младший сержант Корольков и рядовой Иван Галицын отчалили от берега. Течением лодку сильно сносило.
Гитлеровцы заметили смельчаков и открыли огонь. Несмотря на сильный автоматно-пулеметный обстрел, противоположного берега достигли благополучно.
Выгрузив боеприпасы, по откосу двое десантников поднялись вверх и залегли.
— Давай, Федорович, отвлекай фрицев огнем, а я гранатами их угощу, — сказал Галицын и скрылся в овраге.
Корольков сменил позицию и начал обстреливать пулеметный расчет врага. Гитлеровцы ответили. Над головой сержанта засвистели пули. Вдруг раздался взрыв. Вражеский пулемет замолчал. Корольков понял, что Галицын уничтожил расчет. Маскируясь, Корольков побежал к пулеметной огневой точке. Отсюда хорошо просматривалась линия обороны противника. Фашисты, не ожидавшие переправы на этом участке, спешно подтягивали свежие силы.