Созрело дерзкое решение, Я и еще трое конников с обнаженными саблями ворвались в расположение противника, оглушая гитлеровцев криками:
— Сдавайтесь в плен!
Тотчас, как бы в подкрепление этого ультиматума, заговорили наши пулеметы. Враги растерялись. Некоторые офицеры, а за ними и солдаты подняли руки вверх. Так мы взяли в плен более трехсот гитлеровцев.
После этого боя мне вручили орден Славы III степени.
Вскоре гвардейцы 13-й кавалерийской дивизии уже вели боевые действия в районе города Броды. Днем и ночью разведчики занимались своей трудной фронтовой работой: добывали сведения о противнике, приводили «языков».
В одном из очередных поисков Сергей Федоров с двумя разведчиками в качестве «языка» доставил фашистского офицера. За проявленные при этом мужество и находчивость Сергей был тоже отмечен орденом Славы III степени.
После боев за освобождение родной украинской земли мы участвовали в боях с врагом на территории Польши, Чехословакии… К концу войны мой ратный труд был отмечен еще двумя наградами — орденом Славы II и I степени. Полным кавалером ордена Славы стал и Сергей Федоров.
Обо всем этом мы вспоминали, встретившись с Сергеем Васильевичем Федоровым. Рассказал он мне о своих колхозных делах, о высоких урожаях, за которые тоже надо было настойчиво, по-фронтовому бороться. За достигнутые успехи и легла ему на грудь Золотая Медаль Героя Социалистического Труда.
Тогда я еще не знал, что наша встреча окажется последней. Вскоре мне сообщили, что Сергея Васильевича не стало.
Сейчас живу и работаю в городе Адлере. Награжден юбилейной медалью «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина». Часто встречаюсь с молодыми рабочими, учениками. Любят они послушать о боевых делах фронтовых разведчиков. И, рассказывая им о днях былых, я непременно вспоминаю о своем фронтовое друге Сергее Федорове — человеке большой отваги и мужества.
И. Т. КУЗНЕЦОВ
майор в отставке
ВСЕМ СМЕРТЯМ НАЗЛО
Я встретился с ним через двадцать семь лет после окончания войны, когда нас, ветеранов, пригласили в Москву на празднование Дня Победы.
Ночью прямо с вокзала я приехал по указанному адресу. Первое, что бросилось в глаза в квартире однополчанина, — протез руки на подоконнике. Вот идет навстречу хозяин. И вдруг меня словно током ударило — это же Николай Савгир, наш прославленный командир взвода!
… В 29-м гвардейском кавалерийском полку он появился в августе 1943 года. О себе рассказывать не любил. Лишь изредка обронит фразу-другую. Скажем, допустил оплошность молодой боец, а он ему тотчас поучительный пример напомнит. Был, мол, у нас такой случай.
Из этих оброненных в разговоре фраз мы узнали, что война застала Николая на Балтике.
… Под Ленинградом взводу морской пехоты, в котором был и Николай Савгир, за одну ночь довелось участвовать в шести рукопашных схватках с гитлеровцами. В последней контратаке осколок разрывной пули попал Савгиру в глаз. В пылу боя он сразу не ощутил потери глаза и продолжал бить фашистов прикладом, колоть штыком. Только пулеметная очередь свалила бесстрашного моряка, Николая Савгира доставили в госпиталь без сознания. Инвалид. Куда податься? Его послали в Челябинск на завод. Рвался на фронт. Вскоре Савгир окончил курсы фельдшеров и снова попросился в действующую армию. Его направили в 29-й гвардейский кавалерийский полк.
30 января 1944 года полк после трудного марша вышел в тыл фашистских войск под Ровно. Гитлеровцы бешено сопротивлялись. У населенных пунктов Деражно и Постийное разыгрались кровопролитные бои.
Эскадрону, где одним из взводов командовал гвардии старшина Савгир, заменивший командира, было приказано оседлать шоссейную дорогу, чтобы отрезать противнику пути отхода. Враг пошел в атаку. Конники стояли насмерть. Пустили в ход гранаты, дело доходило до рукопашных схваток. Противник стремился пробиться любой ценой.
Несли потери и наши бойцы. Кончились патроны. Тогда Савгир подобрал чей-то карабин и продолжал вести огонь из него, затем схватил противотанковую гранату, хотел перебежать дорогу, чтобы занять более выгодную позицию, и… упал, скошенный пулеметной очередью. Эскадроны, ринувшиеся в контратаку, выбили противника с занимаемых позиций и устремились навстречу наступающим главным силам.
Николая Савгира считали погибшим и послали «похоронку» родным. Однако санитары, подобрав раненого старшину, отправили его в медсанбат. Оттуда — в госпиталь. И хотя молодой организм победил смерть, жизнь Николая еще находилась в опасности. Врачи решили отправить его в тыл. Узнав об этом, Савгир убежал из госпиталя.
Какая-то непонятная сила тянула Николая Савгира к месту, где когда-то кипел жестокий бой, где он пролил кровь. Пошли с ним и два его попутчика-сержанта. Неподалеку от села Скреготовка бойцы увидели холмики могил. На дощечках — имена павших боевых друзей. На одной из них написано: «Гв. старшина Савгир Н. В.» Николай улыбнулся, а затем на глаза набежали слезы.
— Не плачь, долго жить будешь, — сказал один из бойцов.
— Командира эскадрона жалко, очень уж хороший человек был, — ответил Савгир.
Поклявшись над могилами боевых побратимов отомстить врагу за их гибель, солдаты продолжали свой путь.
В полк гвардии старшина прибыл в разгар жестоких боев за Дубно. И сразу пришлось окунуться в пламень атак.
Незаконченное лечение давало себя знать. Командир полка гвардии майор В. Ф. Симбуховский распорядился отправить его в госпиталь, но Савгир наотрез отказался покинуть полк. Его ненависть к фашистам была поистине неукротимой, придавала ему силы. И даже два последующих ранения не смогли вырвать гвардейца из строя.
Бои за село Поникву — одна из ярких страниц боевой истории полка. Село несколько раз переходило из рук в руки. Когда был ранен командир эскадрона, Савгир заменил его. В это время на эскадрон двинулись танки, за ними пехота. Савгир дает команду пулеметчикам отсекать пехоту. Замолчал пулемет на правом фланге. Николай сам перезарядил пулемет и ударил по врагу. Неожиданно на него устремился танк. Гвардеец бросает связку гранат. Бронированная махина развернулась и ушла.
В этом бою Н. В. Савгир ходил в последнюю свою атаку. Рядом с ним разорвался снаряд. Взрывной волной Николая подкинуло над землей. Осколками ему оторвало правую руку.
Полк наступал, преследуя врага. А полковой писарь написал вторую «похоронку» на гвардии старшину Николая Васильевича Савгира.
Как и в первый раз, его подобрали санитары второго эшелона. Снова госпитали, продолжительное и трудное лечение. И снова выжил!
Как же сложилась послевоенная жизнь Николая Васильевича? Несмотря на пять тяжелых ранений, три контузии, у кавалера ордена Славы, награжденного кроме этого орденами Отечественной войны, многими боевыми медалями, нашлись силы закончить университет, аспирантуру. Ныне Николай Васильевич Савгир — доцент, парторг кафедры философии Киевского ордена Ленина политехнического института.
Г. В. БУХАЛО
ОН ЛЮБИЛ ЖИЗНЬ
Около двадцати лет назад Лидия Фроловна Павлюченко переехала на постоянное место жительства в Ровно — город, где похоронен ее муж, фронтовой летчик. Меня, работника Ровенского областного краеведческого музея, интересовало все, что связано с именем Героя Советского Союза Ивана Васильевича Павлюченко. Так я узнал о переезде в Ровно Лидии Фроловны.
Во время беседы она передала мне пачку писем.
— Это Ваня присылал с фронта.
Письма написаны карандашом на небольших клочках бумаги. Видно, писались они в коротких перерывах между боевыми вылетами. Их нельзя читать без волнения. В письме от 4 июля 1943 года Иван Васильевич писал; «Я люблю жизнь и поэтому иду сейчас в бой. Я иду в бой за счастье моих детей, за счастье Родины».
— А вот еще дорогая для меня память о муже, — и Лидия Фроловна положила на стол толстый конверт. В нем находились пожелтевшие от времени тетради. На фронте Иван Васильевич часто записывал боевые эпизоды. И эти записи его друзья передали семье Павлюченко.