«Бандиты» повылазили из углов, длинными жалобными голосами стали проситься на улицу.
— Но только… — начала Лидия.
— Со двора не уходить, не драться, снег не есть! — хором подхватили мальчишки.
Лидия проверила у всех шапки, шарфики, рукавички, перецеловала и выпроводила.
Победный визг огласил лестничную площадку.
Лидия стала накрывать на стол, бегала из кухни в столовую и назад, так что трещал паркет и вздрагивала на столе посуда. Кира Сергеевна пыталась помогать, хваталась за одно, другое, потом принялась собирать с пола, стульев, дивана разбросанные вещи.
Разговор шел на ходу о мелочах: о ремонте, который никак не удается с этой оравой сделать, о гараже, который; нельзя ни купить, ни построить, приходится машину бросать на улице, бог даст, может, украдут, а то не только внуков, но и машину на нее повесили — Женечка руля боится, а Витька вспоминает о ней во время отпуска.
Потом Лидия пустилась расхваливать своих невесток — красавицы, умницы, добрые, прекрасные матери…
— Что ж они детей к тебе сплавляют? — засмеялась Кира Сергеевна.
Лидия примолкла на полуфразе — будто споткнулась — и тоже засмеялась:
— Ну, Кирка, сама подумай: Валька с женой — на Севере, каково там детям? Димка военный, по отцовым стопам пошел, мотаются по стране, мальчонку мотают, при живой, неработающей бабке — это преступление, скажешь, нет?
«Неработающая» бабка грохнулась на диван, вытерла полотенцем взмокшую шею, вытянула ноги. Ноги у нее были молодые, красивые. И сама она, при всей полноте, сохранила живость и подвижность.
Кира Сергеевна обвела глазами стены в обоях. Она уже заметила, что во всех комнатах обои были с детскими рисунками: опрокинутые матрешки, кот в сапогах, веселые волки и зайцы из сказок.
Где достали такие?
— Ты сиди, отдыхай, — сказала она. — Давай я салат порежу.
Каждая подробность этого суматошного, счастливого быта бросалась в глаза. Кира Сергеевна вспомнила письма Лидии, полные забот о семье, и как сама когда-то жалела подругу: на что уходят ее годы и силы? На что разменивает свой талант?
— Мне всю жизнь не хватает двух вещей: времени и денег, — вздохнула Лидия.
— Только-то? Тогда ты счастливая, — сказала Кира Сергеевна.
40
Уже когда сели за стол, ввалилась молодежь — Виктор с женой. В одинаковых спортивных костюмах, с одинаковыми шапочками, с ярким румянцем на щеках.
— А, тетечка Кирочка, я сейчас! — заорал Виктор, отнес лыжи в кладовку, стащил со своих длинных волос шапку и вошел в столовую. Поцеловал Киру Сергеевну. От него пахло морозной улицей, в длинных кудрях блестели капельки влаги.
Подвел жену. Она опустила ресницы, подала маленькую мягкую ладонь. Жену Виктора Кира Сергеевна видела впервые — высокая, смуглая, со странным именем — Ия.
— Ия у нас грузиночка, а по-грузински Ия — значит фиалка, — с гордостью объяснила Лидия. Она суетилась возле невестки, ощупывала плечи, ноги:
— Ты не падала? Ноги не промочила?
За столом мальчишки болтали ногами и куксились, не хотели есть. Лидия совала каждому ложку в рот, приговаривая: «За папу», «За маму». Успевала следить и за невесткой:
— Иечка, тебе горчицу нельзя… Иечка, пей сок…
Виктор, расправляясь с курицей, бормотал:
— Наша бабуля не умеет воспитывать, балует…
Лидия ткнула его ложкой в лоб.
— Видала, Кирка? Когда-то я была мамой, теперь для всех — бабуля. Хотя они-то с внуком не спешили.
Ия, сморщив хорошенький носик, козыряла в тарелке и нетерпеливо поглядывала то на мужа, то на свекровь.
— Бабуля, вы не обидитесь, если мы выйдем из-за стола? — нежным плачущим голоском спросила она. Встала, подошла к Лидии, что-то шепнула на ухо.
Обе смеялись — долго и весело.
Обсосав куриные косточки, Виктор тоже вылез из-за стола, под локоть увел жену.
— Мои голубочки, — растроганно сказала Лидия.
Мальчишки, схватив по яблоку, убежали спать. Но это только считалось, что спать, — в столовую доносился визгливый, закатный хохот, слышалось глухое шлепанье подушек.
Все разойдутся, а убирать — Лидии, подумала Кира Сергеевна. Так уж заведено тут. Да, бабуля всех неправильно воспитывает, за всеми убирает, устает, но все равно она счастливая.
И вокруг нее все счастливые.
— Ну, еще по единой, — возгласил Женечка и потянулся к коньяку, но Лидия перехватила бутылку.
— Обойдешься. Вот, Кирка, уговариваю этого бездельника уйти в отставку. Надоело мотаться, как цыганам, годы не те, осесть хочется. Не желает. Почему, думаешь? До генерала жаждет дослужиться. — Обернулась к мужу: — Скажешь, нет?