Киру Сергеевну при встречах с ним всякий раз грызла совесть: зачем этого талантливого учителя оторвали от любимого дела, посадили в начальники, заставили руководить школами? Она подмечала в нем усталость, неуверенность, не раз одолевало искушение помочь ему вернуться в школу. Но с другой стороны, вставал вопрос: кого же сажать в начальники, неужели бездарных? Разве можно примириться, чтобы одаренными специалистами руководили люди ограниченные и бездарные?
Выпили еще по чашке кофе, который принесла Шурочка. Потом он сказал:
— Я по поводу детсада по улице Борисова. Как был котлован два месяца назад, так и сейчас — котлован. Только зарос бурьяном.
Опять Шурочка встала.
— Пригласить Жищенко?
Кира Сергеевна промолчала. По мнению Шурочки, я тут самый главный и значительный человек. Могу любого пригласить, вызвать — вплоть до председателя. Она не хочет примириться, что мы с Жищенко — зампреды и в равном положении.
Кира Сергеевна утопила кнопку аппарата.
— Николай Иванович? Здравствуйте, Колосова.
Как и водится, он начал с междометий:
— О-о! А-а! Ну-у! Путешественница вернулась! С приездом! Наконец-то!
Она не совсем почтительно оторвала трубку от уха, повертела ею, пережидая, когда иссякнет всплеск эмоций. Потом сказала:
— Здесь гороно жалуется на СМУ-3. Не можете ли зайти? Или мы к вам…
Шурочка чуть-чуть изогнула губы. Ее оскорбляло, что Кира Сергеевна готова идти на поклон к Жищенко.
Впрочем, Николай Иванович этого не допустил. В трубке ласково возмущался его бас: что вы, Кира Сергеевна… Я сам, Кира Сергеевна… Для вас, Кира Сергеевна…
Через минуту обладатель баса уже входил в кабинет. Как всегда, чуть вразвалочку, широко ставя свои кривоватые ноги. И лицо у него было такое, словно он только что сытно пообедал.
— Что ж ты, деятель, беспокоишь даму, — сказал заведующему гороно, пожимая руки. — Ты ж знаешь, строительные организации — на моей душе и зарплате.
Смахнул со лба косой чуб, засмеялся:
— Хотя, Кира Сергеевна, в скобках замечу: вас строители боятся больше, чем меня.
Кира Сергеевна молчала, знала по опыту: пока Жищенко не покружит вокруг да около, говорить о деле с ним бесполезно.
Он разглагольствовал о предстоящем ремонте школ — «вот где у меня ваши школы», о погоде — «дожди замучили», неожиданно сказал Шурочке:
— Кстати, я просил дать список на завтрашний прием, надо же и меня, Александра батьковна, любить хоть на полставки, ты ж, Александра батьковна, в скобках замечу, у нас на двоих…
— Список с утра у вас на столе, — перебила Шурочка, высоко вскинув брови. И вышла в приемную.
— Ну, не любит, не любит меня, — басил Жищенко. — Чем я ей не угодил?
Кира Сергеевна опять посмотрела на папки:
— Ну, к делу.
Завгороно повторил про зарастающий бурьяном котлован.
— Вот деятели! — Жищенко возмущенно потряс головой, отчего косой, пиратский чуб его спустился на глаз. — Я им врежу!
Потянулся к телефону, но в это время мягко заныл второй аппарат, Кира Сергеевна сняла трубку, нажала клавишу.
— Ну, здравствуй! Только узнал, что ты в исполкоме!
Звонил Олейниченко, которого все здесь за глаза звали «мэром».
— Да, Игнат Петрович, здравствуйте, — служебным голосом сказала Кира Сергеевна. Он понял: у нее кто-то из своих, исполкомовских.
— Там люди? Ну, я попозже. В конце дня.
Кира Сергеевна взглянула на часы: уже и есть конец дня. Представила, с каким нетерпением он ждет сейчас и как потом вбежит сюда, в этот кабинет, спросит: «Как наша операция под кодовым названием «Обход» — прошла?» До чего же приятно обрадовать его — «прошла».
Жищенко яростно крутил телефонный диск. Там все время было занято, и он бормотал сердито:
— Деятели!.. Диссертации, что ли, по телефону защищают?
Наконец, соединился и загремел:
— Галахов? Что у тебя с детсадом по Борисова?
Слушая, хмыкал, подмигивал Кире Сергеевне, вертел своей крупной головой. Под конец не выдержал:
— Ты мне, Галахов, тюльку не гони, на все у тебя причины! Это, в скобках замечу, пусковой объект! Знаешь, как стоит вопрос о дошкольных учреждениях? Читаешь газеты? Чтоб завтра же блоки завезли! — Опять подмигнул Кире Сергеевне. — Не то я Колосову на тебя напущу!
Положил трубку. Сидел, подрагивая ногой, поглядывал на Киру Сергеевну и на завгороно.