Когда через полчаса он спустился в полутемный зал, где обычно подавали еду, более мирного хэура нельзя было найти во всем Риане. Ему казалось, ворвись в трактир стая взбесившихся сулунгов, он бы и ухом не повел! Хозяйка, похожая на встревоженную наседку, заботливо хлопотала вокруг него.
— Выпейте винца. Доброе вино, из собственных запасов, — приговаривала она, наливая Сигарту щедрую порцию.
Лениво потягивая вино, он вполуха слушал ее болтовню.
— Уж какая славная девушка наша Мариса! По осени замуж ее выдали, а муж только и знает, что пьет да дрыхнет, и это при такой-то жене! И скромная, и аккуратная, как кошечка, а уж красавица какая — не то, что та чахоточная, что приходила к господину хэуру…
Сигарт замер, не донеся стакан до рта. Сердце у него екнуло.
— Какая еще чахоточная?.. — осторожно спросил он.
— А я знаю какая? Приходила тут одна остроухая, пока вы наверху были, — сказала она и хитро улыбнулась. — Только Мариса кушанья вам понесла, так она и явилась: спросила господина хэура — ну я и сказала, что вы у себя… А сама страшная такая, бледная как смерть, плащ заляпанный, под глазами синяки, волосы нечесаны — то ли дело у нашей красавицы…
Хэур с размаху опустил стакан на стол, так что вино расплескалось во все стороны, и резким движением схватил хозяйку за руку.
— Дальше! — прорычал он.
Чуть не плача, старушка попыталась освободиться из стальной хватки.
— Да больно же, отпустите! А еще говорят, руки у вас ласковые. Я ж рассказываю: наверху, мол, говорю ей… Ну, она тут же к лестнице — даже спасибо не сказала. А там, видать, поняла, что вы заняты, да и мешать не стала… Я и кружку пива не успела налить, как она скатилась с лестницы: идет — шатается, хрипит, за грудь хватается — я все боялась, кабы прямо тут не померла. Страх один!
Сердце Сигарта так и зашлось. Стало быть, Моав приходила к нему. Но почему?! При ее эльфийской гордости, при всем, что он о ней знал! И особенно после того, как он себя повел! Что-то тут было не так… Его обида вмиг испарилась, о гуре он уже не вспоминал. Его пальцы сжались сильнее.
— Куда она ушла?!
Увидев угрожающие оранжевые огоньки, вспыхивающие в глазах Сигарта, женщина отшатнулась.
— Да не знаю я, куда ушла! Ну, сбежала, значит, и прямиком в дверь, ни здрасьте, ни до свидания — вот и все!.. Да не переживайте вы так сильно — глядишь, не пойдет полосками ваша подружка.
— Какими еще полосками?! Что ты несешь, старая дура?!
— Только то, что сама слышала, — обижено отвечала она, — говорят, когда эльфам худо, их тело идет ранами, вроде надрезов — с кровью горе быстрее выходит. Я, конечно, таких ужасов не видела, но люди ведь врать не станут…
Сигарт тут же вспомнил, что Моав говорила о крови, о ее свойстве принимать в себя эмоции и чувства, и внутри у него все перевернулось. Он должен ее найти, пока не случилось что-то ужасное! Но где теперь ее искать?! Он лихорадочно соображал, но мысли его путались. Неожиданно ему в голову пришла одна идея.
— Знаешь, где ближайший лунный источник, бабка? — быстро спросил он.
— Какой еще источник?!
— Ясно… А кто может знать?
Женщина на мгновение задумалась.
— Да разве что наш ведун — он ведь все знает…
— Так говори скорее, как его найти!!!
Он вскочил из-за стола, перевернув лавку.
***
Хижина ведуна стояла на окраине селенья. Прямо за ней начиналось старое кладбище. У Сигарта всегда вызывала недоумение людская традиция закапывать своих мертвецов. Ну умер кто-то, так отдай ты его воронам или диким зверям, как делали в Серой цитадели — пусть хоть кому-то будет праздник от его смерти!.. Дойдя до дома, Сигарт громко постучал, ветхая дверь застонала под могучими кулаками. Никто не ответил. Он поднял руку, чтобы постучать еще, как вдруг совсем рядом раздалось хриплое покашливание. Хэур вздрогнул. Навалившись на подоконник, из окна рядом с дверью выглядывал старик: его лицо было наполовину скрыто спутанной седой бородой, а глаза скорее напоминали щелочки, спрятавшиеся за круглыми, точно блестящие яблоки, щеками.