— Обещаю.
И, последний раз поцеловав ее, Сигарт направился к двери.
— Я буду тебя ждать! Здесь! — крикнула ему вслед Моав.
Сигарту стало грустно — маленькая веллара так сильно переживала разлуку. Однако долг есть долг — рано или поздно каждая рысь должна взглянуть в мертвые воды. К тому же, они расставались ненадолго… Успокоенный этими мыслями, он откинул полог, вышел из зеленой комнаты и быстро зашагал к границе Мермина.
***
Поход через лес обошелся без нападений. К утру следующего дня хэур вышел на битую тропу. Здесь он чувствовал себя гораздо спокойнее — он ходил по ней уже много раз, да и не он один: полотно дороги было утоптано сотнями сапог лазутчиков, постоянно курсировавших между Сиэлл-Ахэль и Галлемарой. Однако сейчас путь Сигарта вел не в Цитадель — пройдя немного по дороге, он свернул на чуть заметную тропинку, уходящую вправо; она была настолько неявной, что лишь опытный следопыт смог бы заменить ее. Хотя, наверное, другие к озеру Мертвых и не ходили…
Сигарт заночевал в лесу — настроение у него было лучше некуда. Снова один! Несмотря на всю приятность общества эльфы, он нуждался во временном одиночестве: оно было необходимо, чтобы собраться с мыслями и привести душу в равновесие. Ощущение свободы, сопровождавшее Сигарта с тех пор, как он покинул Цитадель, снова заполнило его. Рысью он поймал на ужин жирного зайца и, не церемонясь, съел сырым. Довольно урча, он разрывал белыми клыками еще теплую тушку — при Моав он едва ли мог себе позволить такое… Углубление между корнями стало отличной постелью — хэур забился туда и, положив тяжелую голову на один из корней, тут же уснул.
Меньше чем за день он добрался до Кайд-Ириля и пошел вдоль его берега. Все складывалось как нельзя лучше — погода была жаркой и безоблачной, как и полагалось летом, до Озера оставалось совсем немного. Спасаясь от палящего солнца, Сигарт с наслаждением купался в попадавшихся по пути озерцах и больших ручьях, иногда прямо в одежде — она еще некоторое время приятно холодила тело. Постепенно лес становился все более редким, чаще попадались скалы и россыпи камней. Наконец, хэур дошел до места, где Кайд-Ириль сливался с Белой рекой. Последняя очерчивала владения озерных эльфов, или же ирилай, получивших свое название от эльфийского слова «ириль» — «вода». Где-то там, за рекой, среди каменистых холмов скрывалось озеро Мертвых…
С того места, где стоял Сигарт, Айлит-Ириль выглядел очень грозно. Озадаченный, хэур смотрел, как пенные валы закручиваются вокруг острых заколов — одиноких камней посреди быстрины. Не случайно его назвали Белой рекой — сбегающие с гор буйные воды были настолько вздыбленными и взбитыми, что казалось, это не вода, а молоко; о том, чтобы перейти такой поток, не могло быть и речи. Но ведь тропа вела прямо сюда — стало быть, те, кто ее протоптали, как-то смогли переправиться.. Сигарт присмотрелся к прибрежным валунам и издал радостный возглас. Вот оно! — Некоторые из них были стерты явно больше, чем другие — Сигарт двинулся по этому, отполированному сотней ног, пути. Перепрыгивая с одного камня на другой, он вышел к небольшому ?улову — куску спокойной воды у берега: он был настолько спрятан за скалами, что увидеть его можно было, лишь подойдя вплотную. Здесь тропа обрывалась. Не колеблясь, Сигарт шагнул в воду… Переправа прошла успешно. Вскинув сумку поудобнее и не отжимая намокшей в реке одежды, хэур бодро двинулся дальше.
Наутро третьего дня он, наконец, увидел вдалеке круг черной, как смола, воды — это было озеро Мертвых. Оно лежало в углублении между холмами, и напоминало потухший кратер вулкана. Несмотря на то что день выдался солнечным, ни один блик не оживлял поверхности Синв-Ириля: оно было похоже на огромную дыру, зияющую в земле — только склонись, и тут же засосет тебя черная пустота… Сигарт ускорил шаг — цель его была почти достигнута и чем быстрее он узнает то, за чем пришел, тем скорее вернется к Моав!
Когда он подошел к низкому каменистому берегу, солнце клонилось к закату. Вблизи вода казалась еще более омерзительной — ни один цветок не оживлял берега, ни одна птица не пролетала над темными водами. Прямо посреди озера возвышалась странная конструкция, похожая на плавучую хижину, соединенную с берегом хлипким подвесным мостом. Остров Ушедших Душ — догадался хэур. Честно говоря, он представлял его более внушительным… Он с опаской ступил на шатающийся плетеный мостик.
Покосившаяся дверь хижины распахнулась с жалобным скрипом, и Сигарт застыл на пороге — то, что предстало его глазам, впечатлило бы даже того, кто давно привычен к магии. Вместо тесной хижины хэур стоял на краю огромного каменного зала — его высокий потолок терялся в недосягаемой темноте, а вместо пола качалась черная вода; лишь под стенами тянулся узкий каменный уступ, мокрый и липкий от набегающей грязной жижи. Повисшую в воздухе гробовую тишину нарушал только приглушенный плеск озера. «Виртуозная работа с пространством», — заметил про себя Сигарт, оглядывая зал. Он осторожно попробовал ногой поверхность камня — вроде, держит… Он собрался было ступить на скользкую полку, как вдруг над самым его ухом раздался скрипучий голос. От неожиданности хэур едва не полетел в воду: прямо за его спиной стоял Турид, маг Мертвой воды, хранитель авлахии. Его бородатое лицо, казалось, не имело возраста, а прищуренные глаза блестели затаенной лукавинкой.