— Ладно, принимается, буду исходить из этих сроков — согласился Олаф.
— Олаф, ты не забудь команду бухгалтерии дать, на премии для отличившихся. Список у твоей секретарши завтра будет.
— Хорошо, будут им премии.
— Олаф, ты не будешь возражать, если я возьму наш самолёт для поездки в СССР?
— Самолёт закреплён за тобой, поэтому без вопросов.
Мы обсудили, как лучше лететь, в результате решили через Канаду, Аляску, Чукотку, Сибирь. Получалось 6–7 посадок, не считая остановки в Нью-Йорке. Пока будут оформлять документы, на меня и экипаж, побуду хоть сколько-то времени с Джули. В корпорации я буду числиться в командировке. Олаф спросил Соболева, сколько времени займёт моё пребывание в СССР, тот ответил, что это зависит только от меня. Я честно ответил: — "Что пока не знаю, но наверно пару месяцев не меньше". Так как Соболеву и Олафу нужно было поговорить о делах, и он намеревался до завтра остаться у Олафа, я пошёл к себе в кабинет, откуда позвонил на аэродром. Поставил задачу, по полёту в Нью-Йорк на завтра, попросив передать экипажу, что потом летим в СССР, пусть готовятся к очень долгой командировке на несколько месяцев и поехал домой.
Поужинал и принялся готовить задания по планам работ, для моего обширного хозяйства, закончил уже около трёх ночи. Но вроде всё учёл, что смог, даже задание на 60-мм автоматический "пушку-миномёт", для оружейников расписал. Хотя наверняка, всё же, что-то и упустил.
Утреннее совещание вышло долгим, осознав, что я уезжаю на пару месяцев, народ мучил меня вопросами, которые я не достаточно осветил, или вообще упустил в плане работ. Но закончилось и оно, в двенадцать дня, 17 января 41 года, мы вылетели в Нью-Йорк.
Часть третья
PARА BELLUM
Из Нью-Йорка в Москву добирались долго — шесть дней. Из Нью-Йорка вылетели вечером 19 января, в Москве были вечером 25 января. Даже сменный экипаж, из опытных полярных лётчиков, добавившийся к нам в Анадыре не сильно помог, зима и этим всё сказано, да ещё в Красноярске просидели почти сутки, ждали погоду. Зато успел написать целых три меморандума. Исходил из того, что мой собрат "попаданец", находящийся в СССР, уже просветил руководство о дальнейших событиях мировой истории, путях развития техники и технологий. Первый меморандум был о причинах развала СССР, с моими мыслями и предложениями как этого не допустить. Конечно, в какой-то мере, он страдал субъективностью в оценках событий и ситуаций, но я решил, что обязательно должен его написать, или меня замучит совесть. Он вышел самый объёмный. Второй меморандум по ядерному оружию. Где постарался донести мысль, что создавать ядерную бомбу всё равно надо, но не за счёт подготовки к отражению нападения "стран Оси" и укреплению обороноспособности страны. Для того, чтобы США не смогли нас в этом опередить, предложил план по срыву их ядерной программы и максимальному её замедлению. Третий меморандум был о дальнейших путях развитии техники, химических технологий, медицины, биотехнологий и конечно информационных технологий. С моими предложениями, на чём следует сосредоточить первоочередное внимание. Начал даже четвёртый меморандум. По командному составу РККА, конечно знал я не так уж много, но и не мало. Военной истории, мемуарам, воспоминаниям о войне уделял достаточно времени в прошлой жизни, а с моей нынешней способностью вспомнить досконально прочитанное и услышанное, выходило очень даже много. Надеялся, что это поможет армии в начальный период войны и сможет сберечь множество жизней. Его дописать не успел, добрались наконец-то до Москвы. Приземлились на центральном аэродроме имени "М.В.Фрунзе". Мой сопровождающий куда-то позвонил, через полчаса за нами пришли машины. Меня с экипажем, разместили в номерах гостиницы "Москва", но на разных этажах. Соболев провёл с нами небольшой инструктаж, где и как можно обменять валюту, что настоятельно делать не рекомендуется, оставил номер телефона, по которому ему звонить в случае непредвиденной ситуации и собрался уходить. Перед тем как Соболев ушёл, я спросил его:
— Николай Иванович, что по дальнейшим планам? Когда планируется встреча с руководством страны?