В его рассказе, меня заинтересовал ещё один момент. Штригль упомянул, что принадлежал к Австрийской школе гельштат-психологии. Естественно я вспомнил о Лурье и его методе.
— Профессор, может вы знакомы с вашим коллегой из Советской России Лурье Александром Романовичем? — спросил я его, когда он закончил рассказ.
— Лично не встречался, но мы переписывались до аншлюса Австрии.
— А вы знакомы с его ассоциативным методом определения лжи?
— Ну, как сказать. В общих чертах. А к чему это вы мистер Зейц?
— Вы бы, смогли освоить его метод?
— Ну-у-у — задумчиво протянул профессор — сразу так ответить не могу, мне надо списаться с доктором Лурье. Если он соблаговолит поделиться некоторыми нюансами разработанного им метода, то думаю смог бы.
"Соблаговолит, куда ж он денется сердешный, у нас же Берия куратор" — мысленно радовался я, день заканчивался исключительно удачно. Так, Мексиканский институт прикладной психологии лишился будущего преподавателя. Зато корпорация приобрела незаменимого сотрудника.
На краю посёлка, где жили сотрудники "Берёзки", а дорога поворачивала к горам, я остановился. Вместо ожидаемых пяти человек, меня ждал только один Володя Щуйцев. Поздоровавшись, выяснил, что их увёз Ортего, минут пять семь назад. Я засомневался, что это был именно Ортэго.
— Можете не верить, но Ортэго сам вел машину, на мой взгляд, даже лихо.
Я только головой покрутил от неожиданности, вспоминая, как два месяца назад оказался свидетелем обучения вождению Ортэго. Я тогда честно подумал, что раньше чем через год, Пол его водить не научит, если вообще сможет. Невысокий, жилистый Ортэга, вцепился в руль как в рога быка, который собирается его боднуть. Даже сквозь смуглую кожу, видно было, что кисти побелели от напряжения. Честное слово, было полное ощущение, что на текстолите рулевого колеса, должны остаться вмятые следы от его пальцев. Оторвать его руку, от колеса для переключения передачи, не было ни какой возможности. Хотя в этом не было ни чего странного, машины, трактор, железную дорогу, Ортэго впервые увидел одновременно, всего несколько лет назад. А тут сам рулит, ну дела!
Володя сел ко мне в машину, и мы понеслись в сторону долины Звенящей реки, я втопил педаль газа до упора, разогнавшись за сотню, надеясь догнать машину Ортэго. Через пятнадцать минут, миновав плотину, поехали по гравийному шоссе, пришлось сбросить до 60. Только тогда увидел машину, уже почти миновавшую водохранилище — "Надо же, действительно рулит шустро" — удивился я.
Я не поехал за Ортего на центральную площадь, остановился возле электромеханической мастерской. Не успели мы с Володей выйти из машины, как на скип тормозов вышли работавшие в мастерской коммунары. Поздоровался со всеми, передал коробку с лампами. Стали подходить ещё коммунары.
— Салют компаньеро Зейц.
— Салют компаньеро Розита — отвечал я — пожимая в ответ руку шестнадцатилетней красавце. И не дай бог, сказать сеньорита Розита, компаньеро Розита и ни как иначе. Пока мы с Володей здоровались с окружившими нас коммунарами, подошёл Распашный. Берия всё же смог выполнить мою просьбу в октябре, найдя демобилизованного по ранению майора. Распашный Трофим Иванович, подходил под все многочисленные требования озвученные мной.
Крепко пожав мне руку, первое, что спросил Трофим Иванович — Ну что, в вечерней сводке передали? Болгары ультиматум приняли?
— Приняли, куда ж Борису деваться. Ты лучше Трофим Иванович скажи, что вы с Ортего сотворили, он же водить вообще не мог. А тут, так лихо ехал, я его даже догнать не смог.
— Это не мы, это Штригль. Он что-то в мозгах Ортего поменял. Ты, товарищ Зейц не томи, рассказывай, что нового на фронтах?
— Э-э не, так не пойдёт, вы меня сейчас по очереди о новостях спрашивать будете, давай я лучше сразу для всех расскажу. Пошли Трофим Иванович в радиоузел, пока ребята занятия не начали, расскажу вчерашнюю итоговую сводку по общей трансляции.
Володя, окруженный коммунарами, направился в школу, а мы с Распашным в сторону к восстановленной колокольне, ставшей радиовышкой. Пока десять минут шёл до радиоузла, поздоровался ещё с несколькими десятками коммунаров, большинство сейчас в посёлке, на работе только дежурные смены. Правая кисть ощутимо заныла, после почти сотни рукопожатий.
Идеократические сообщества манипуляцией не занимаются, они прямо и открыто объясняют свои действия и цели.