В офицерском баре, было накурено так, что можно было "вешать топор", вентиляторы под потолком, меся лопастями пласты табачного дыма, казалось только взбивают его, усиливали его плотность и концентрацию. "Ужас! На какие жертвы приходиться идти для родной корпорации. Вернусь, потребую у Олафа, чтобы мне молоко бесплатно месяц выдавали, для восстановления загубленного здоровья" — думал я, делая заказ бармену, пока инженер и техники устраивались за столиком.
Начав разговор о конструкторских особенностях торпедоносца и его ЛТХ, постепенно сместил разговор на интересующую меня тему. Откровенности собеседников способствовал халявный бурбон, в неограниченном количестве. К полуночи, когда приехало заказанное мной такси, а один из техников уже спал, со счастливой улыбкой уронив голову на стол, я знал уже весь расклад с "Си Вульфом", "Корсаром" и вообще в фирме "Ченс Воут". Но это была только часть нужной мне информации, до конца сложить мозаику, мешало не понимание, зачем это Северскому. Откинувшись на сидение такси, подумал — "Не, месяца мало. Потребую с Олафа, бесплатной выдачи молока в течение двух месяцев. А с Александром Николаевичем, придётся завтра откровенно поговорить".
"Утро понедельника добрым не бывает, особенно после такого количества выпитого накануне" — думал я стоя под чуть прохладными струями душа — "Ну, что за дыра, даже холодной воды нет, одна прохладная". Всё-таки, минут через десять, стало отпускать. "Как люди с утра опохмеляются, чтобы снять синдром интоксикации?". Меня только от одной мысли об алкоголе, начинало мутить. Накинув халат на мокрое тело, снял трубку телефона, заказал ручную соковыжималку, три лимона, бутылку минеральной воды и лёд.
После сока трёх лимонов, минут через пять почувствовал, как в голове проясняется, а печень и поджелудочная активно заработали. Сделал комплекс дыхательной гимнастики, прислушался к внутренним ощущениям и повторил его снова — "Ну вот, почти порядок". Через пятнадцать минут, я был побрит и одет. Позвонил в номер Северского, он оказался в отеле.
— Доброе утро, Александр Николаевич. Нужно поговорить. Нет, на авиабазу не поеду, всё, что нужно я вчера уже увидел. Да, хорошо, через пять минут я к вам зайду.
Я взял бутылку с минералкой, ведёрко со льдом и не торопясь пошёл к нему.
Вначале, откровенного разговор с Северским не получилось. Александр Николаевич, принялся меня грузить — какой это отличный палубный торпедоносец. И Карденас, полностью за. А он председатель совета директоров в Republic International Aviation Corporation (РИАК). Ему нужны торпедоносцы, для строящихся в Мексике конвойных авианосцев? Нужны! А новые торпедоносцы "Эвенджер", штаты ещё год или полтора никому не продадут, так как самим не хватает.
Откинувшись в кресле, слушая Северского, смотрел на стакан с минералкой который держал в руке. Чуть побалтывая стаканом, в котором плавали пара кубиков льда, спокойно и даже флегматично думал, сказывалась вчерашняя анестезия — "Ну и что, что председатель, там ещё четверо директоров. Один от наших с 31 % акций, от ЮТЭКа Олаф с 21 %, третий от Перу с 14 %, и ещё технический директор Черановский, с правом голоса. У Мексиканцев, только 29 % акций, ещё 5 % акций на бирже купили мелкие держатели, которых можно не учитывать. То, что амиго Карденас в отношении авиации несколько неадекватен, э-э скажем по другому, бывает чересчур увлекается, до потери адекватности и чувства меры. Так о такой его "тайной страсти и пороке", как чрезмерная влюблённость в авиацию и небо, известно довольно многим и как бы это секретом не является. Ну, любит военно-морской министр Мексики, авиацию больше чем артиллерию, танки или военно-морской флот. Даже летает на разведчике-бомбардировщике — модификации "Seversky" 2PA, не реже чем два раза в неделю, на боевое патрулирование Карибского моря и Мексиканского залива, ну так, что тут такого? Вернуть его "на грешную землю", из высоких эмпирий мечтаний о собственном мексиканском палубном торпедоносце, легче лёгкого. Когда надо и дело серьезное, соображает, дай бог так каждому.