— Ну как, перехватили Гриневицкого? — поинтересовался Дорохов с порога.
Мырлов лишь покачал головой, с трудом выпрямил затекшую спину.
— Засаду на квартире оставил, но, чувствует мое сердце, все это пустые хлопоты…
Разминаясь, он сделал несколько шагов по комнате, повернулся к Дорохову.
— Как мадемуазель? Поведала что-нибудь новенькое? Вы ее привезли?
— Не то чтобы… — Дорохов прикрыл за собой дверь, опустился на ближайший стул.
Сыщик смотрел на него с какой-то глумливой улыбкой.
— А знаете, Андрей Сергеевич, мне с моим опытом, пожалуй, пора уже переквалифицироваться в гадалки. Я ведь точно знал, что вы ее отпустите.
Дорохов оставил это замечание без комментариев. Достав из кармана сюртука папиросы, он вытащил себе одну, картонную же упаковку щелчком отправил через стол Мырлову. Тот этого как будто не заметил. Взгляд сыщика, как в стену, упирался в сидевшего напротив офицера Генерального штаба. Однако, Дорохова это никоим образом не смутило.
— Что, по-вашему, было в коробке из-под торта? — он холодно и пристально смотрел Мырлову в глаза.
— Сами знаете что, — фыркнул тот, — динамит. Не представляю, где им удалось его раздобыть: мастерскую мы разгромили совсем недавно. Хотя, — он как-то безнадежно махнул рукой, — я вам об этом уже рассказывал…
Андрей Сергеевич продолжал наблюдать за выражением лица сыщика.
— Фамилия Серпинер вам о чем-нибудь говорит?
— Серпинер? — поднял брови Мырлов. — Обретается один такой в Петербурге. Щелкопер, нечист на руку, не гнушается подачками, да и статейки строчит на заказ. Есть на него кое-какой материальчик и посерьезнее. Почему вы спрашиваете?
— Именно он передал Марии Александровне динамит! Впрочем, что было в коробке из-под торта, она не догадывается.
— Откуда вы знаете? — едва не подпрыгнул от услышанного Мырлов. — Ах, да!..
Сыщик вскочил на ноги, в волнении забегал по кабинету. Лицо его из презрительного стало хмурым и напряженным — видимо, он что-то сопоставлял в привыкшем к аналитической работе уме.
— Это еще не все! — прервал его хождение Дорохов. — Совершенно очевидно, что террористы готовят новое покушение и совершат его в ближайшее время. Получая динамит, Гриневицкий очень нервничал и бормотал что-то о скором и неотвратимом возмездии. Такое ощущение, Иван Петрович, что они очень спешат.
Мырлов в молчании смотрел на сидевшего перед ним Дорохова, неожиданно и почти весело улыбнулся.
— А ведь я вас, Андрей Сергеевич, сразу-то не оценил! Думал: так, красавчик залетный, шаркун паркетный, все больше по приемам да по балам. А вы!.. Отменная работа, просто первостатейная. Из вас мог бы получиться выдающийся дознаватель. Теперь я понимаю, что и Шепетуху вы к ногтю очень даже по делу. Игра на контрастах: следователь жестокий — следователь добрый. Браво, Андрей Сергеевич, браво! — Сыщик сделал вид, что аплодирует. — Мне вообще кажется, что вы человек на редкость везучий и удачливый. Дело по развалу «Народной воли», почитай, уже закончено, а лавры победителя достанутся вам…
— Иван Петрович, давайте поговорим о славе позднее! — жестко оборвал Мырлова Дорохов.
— Да-да, всенепременно! — спохватился Мырлов. Почти автоматически он достал из стола рюмки и бутылку. Оба устали, выпили молча, не глядя друг на друга.
— А о Марии Александровне не беспокойтесь — поймаем! — сыщик взял из лежавшей на столе коробки папиросу. — Я вот о чем думаю, — он чиркнул спичкой, прикурил, пыхнул сизым дымом. — Серпинер — рыбешка мелкая, на большие дела он не способен и уж во всяком случае не на политические. За ним обязательно должен кто-то стоять, и личность эту нам совершенно необходимо вычислить. Ну а поскольку господа террористы спешат, то и нам надобно поторапливаться. — Он вытащил из жилетного кармана часы-луковицу, от удивления присвистнул. — Да уж скоро утро!.. В первую очередь дело следует доложить Медникову, а уж вместе с ним и барону. Настоятельно буду просить, чтобы обо всем поставили в известность государя. Ну а пока есть несколько часов, займусь-ка я вплотную Серпинером. Грешков за ним пруд пруди, так что голубь мой не отопрется! — Сыщик потушил папиросу, посмотрел на Дорохова. — А вы, Андрей Сергеевич, поезжайте-ка домой и хорошенько отоспитесь. Все равно до полудня никаких новостей не предвидится…
Уже начинало светать и чахоточный петербургский рассвет забрезжил над крышами, когда Дорохов открыл дверь квартиры на Литейном. Невыспавшийся, растрепанный денщик долго непонимающе хлопал глазами, потом пошел греть воду для ванны и чистить хозяйскую униформу. Дорохов все больше ходил в штатском, и надо было проверить, все ли в порядке.